Алексей Толстой

«Не так легко найти на протяжении всего XX столетия подделку русского письменного исторического источника, столь значительную по объему и со столь масштабным использованием подлинных исторических источников, как «Дневник» А. А. Вырубовой, фрейлины последней российской императрицы Александры Федоровны. Не менее знаменательно и то обстоятельство, что, разоблаченный как откровенный подлог почти сразу же после опубликования, «дневник» тем не менее имел пусть кратковременный, но шумный успех.

Невозможно пересказать содержание этого документа. В нем каждая фраза — фиксация исторически значимых событий конца XIX — первых полутора десятилетий XX столетия. «Дневник» буквально напичкан историческим материалом. Последний российский царь, царица, наследник престола царевич Алексей, Г. Е. Распутин, министры, послы иностранных государств, промышленники, финансисты, члены Государственной думы и другие знаменитости мелькают едва ли не в каждой строчке этого документа. Проблемы большой политики, связанные с судьбами государств и народов, чередуются здесь с рассказами о придворных интригах, с сальными подробностями интимной жизни представителей великосветского общества, с пересказом сплетен, слухов, с цитатами из многочисленных документов, в том числе личного характера. «Дневник» поначалу кажется очень эмоциональным документом, чему в немалой степени способствуют записи прямой речи, диалогов исторических лиц, многоточия, вопросительные, восклицательные знаки, междометия и проч. Здесь в изобилии представлены жалкие, рвущиеся к государственному пирогу лица, описаны скандалы, даны впечатляющие образы мятущегося царя, мрачно пророчащего его бесславный конец Г. Е. Распутина, стремящейся выполнить до конца свои царские обязанности Александры Федоровны. Подробности политической жизни, бытовые детали буквально завораживают, хотя на каком-то этапе знакомства с документом возникает впечатление однообразия, а затем и скука»^{600}.

Таким образом, перед нами не просто исторический документ, но художественное произведение, под документ стилизованное. Как дневник оно пользовалось огромной популярностью среди читателей, но почти сразу же после начала публикации и в Советском Союзе, и на Западе стали высказываться сомнения в подлинности дневника.

«Слухи о «дневнике», а затем и его текст дошли до западных, прежде всего французских и германских, газет, которые начали публиковать из него отрывки. Появились объявления об отдельных зарубежных изданиях. Острая полемика по поводу подлинности «дневника» Вырубовой вспыхнула на страницах белоэмигрантской периодической печати. Газета «Дни», издававшаяся А. Ф. Керенским, начала перепечатку «дневника» Вырубовой, как и другая белоэмигрантская газета «Сегодня».

Вырубова, жившая в то время в Выборге, вынуждена была отреагировать на приписываемое ей сочинение. 23 февраля 1928 года в эмигрантской газете «Возрождение» появилось ее первое опровержение, в котором она писала: «По слухам, дошедшим до меня, в Советской России появилась в печати книга «Дневник А. А. Вырубовой», якобы найденный у одного нашего старого слуги в Петербурге и переписанный некоею Л. В. Головиной… Считаю своим долгом добавить, что единственный наш старый слуга Берчик умер еще у нас в Петербурге в 1918 г., был нами же похоронен и ничего после себя не оставил». Вскоре западным журналистам удалось встретиться и с Л. В. Головиной, которая решительно опровергла свое участие в переписке «дневника». В интервью шведской газете «Хювюд стадсбладет» Вырубова вновь заявила о подложности «дневника», подчеркнув, что он является плодом «большевистской пропаганды для сенсации среди легковерных людей». Вообще представление о «дневнике Вырубовой» как о «грубобольшевистском памфлете» было широко распространено в кругах российской эмиграции»^{601}.

В современной, особенно патриотической среде распространено мнение, что эта фальшивка была подготовлена по заказу ГПУ. Однако интересно, что как к подлогу к дневнику Вырубовой отнеслись и в СССР. В газете «Правда» писали о «вылазке бульварщины», отрицательно высказались о «дневнике» историк-марксист М. Н. Покровский, филолог М. А. Цявловская и поэт Демьян Бедный. Известный историк и археограф А. А. Сергеев замечательно объяснял, почему марксистская наука не может принять таких методов борьбы: «Опубликование этой литературной подделки под видом подлинного документа заслуживает самого строгого осуждения не потому только, что «дневник» может посеять заблуждения научного характера, а потому, что пользование этой фальшивкой компрометирует нас в борьбе с уцелевшими сподвижниками Вырубовой и защищаемым ими строем. Следовательно, значение разобранной нами здесь публикации выходит за рамки литературного явления, становясь уже фактом политического порядка»^{602}.