Алексей Толстой в «хождениях по мукам» четырех супружеств

Ну и что получается? Пожалуй, прав герой известного фильма, заявлявший, что нет такого мужчины, который, увидев красивую женщину, не хотел бы хотя бы на час оказаться холостяком. Впрочем, по нынешним меркам холостяком ни быть, ни казаться в подобной ситуации совершенно не обязательно.

Я не буду приводить много цитат, обращу внимание на те, которые особенно ярко и точно показывают, что рассказ написан рукою именно маститого автора, а не графомана-подельщика.

Ну вот хотя бы на самой грани того запретного, из-за чего рассказ не печатают ни в избранных, ни в собраниях сочинений Алексея Николаевича Толстого:

«Когда под смятыми, взбитыми юбками, над черным чулком показалась белая полоса ее тела, она блеснула ослепительней, чем если бы в купе зажглась разбитая проводником лампочка».

Ну и далее весьма откровенные сцены, выписанные, повторяю, без употребления непотребных слов, а показанные, несмотря на их откровение, так, что не только не вызывают отторжения, а, напротив, заставляют сопереживать герою и не дают оторваться от текста, причем описание уводит нас от той задачи, которую выполняет герой, и даже дезориентирует читателя.

Удивительно точно переданы и чувства мужчины, обладавшего женщиной, которая, как стало известно, вовсе не увлеченная им барышня, а специально подосланная шпионка, выкравшая пакет и фактически обрекшая его на суровое наказание. В рассказе подробно описано и разоблачение, и захват шпионки, выкравшей пакет. Казалось бы, что теперь до нее? Сам кричал солдатам:

«– Режь ветки. Лупи ее! Так, еще сильнее! Ты скажешь, стерва! – кричал я, как безумный. Грязные и ужасные ругательства неслись из моих уст».

И тут же вдруг опасение:

«Уходя я слышал гоготание солдат и вдруг опомнился. Ведь они, скоты, изнасилуют ее. Эта мысль была невыносимой, делиться с кем-нибудь Еленой. О, нет! Она не должна быть больше ничьей. Я повернулся, Елена лежала без сознания».

Вот тут и проявилась ревность. Ревность к тем ощущениям, которые герой испытал до того, как стало известно, сколь он обманут и поставлен в ужасное положение:

«– Это шпионка. Она погубила армию. Повесить ее! – Скомандовал я и увидел, как откуда-то появилась веревка и поднялось вдруг с земли божественное тело.

Я увидел, как оно вздрогнуло, вытянулось, повисло невысоко над землей. Дрожь прошла по моему телу. Она была так же остра и полна, как прежние объятия Елены».

Какая буря чувств! Все существо героя еще помнило прикосновения к волшебному телу этой женщины. И вот сквозь ненависть к той, которая переиграла его, сумела завладеть секретным пакетом и поставила его на грань гибели, прорываются все те же желания, которыми он жил в минувшие сутки.

Рассказ написан мастерски, как и все произведения писателя. А для того, чтобы убедиться в том, что он принадлежит перу именно Алексея Николаевича Толстого, достаточно обратиться к его творчеству, в котором немало произведений посвящено любви, любовным приключениям и любовным драмам.

Возьмем навскидку… близкую по теме, немножечко загадочную повесть «Граф Калиостро»:

«С тихой радостью Алексей Алексеевич предался уединению среди полей и лесов. Иногда он выезжал верхом смотреть на полевые работы, иногда сиживал с удочкой на берегу реки под дуплистой ветлой, иногда в праздник отдавал распоряжение водить деревенским девушкам хороводы в парке вокруг озера и сам смотрел из окна на живописную эту картину…»

Или более характерный эпизод…

«– Лишь нечеловеческая страсть могла бы сокрушить мою печаль… Но женщины, способной на это, нет на земле…»

Поиск женщины, не просто женщины, поиск любви…

Писатель удивительно ярко показывает переживания своего героя…

«Однажды он увидел ее во сне такою же, как на портрете, – неподвижной и надменной, лишь роза в ее руке была живой, и он тянулся, чтобы вынуть цветок из пальцев, и не мог. Алексей Алексеевич проснулся с тревожно бьющимся сердцем и горячей головой. С этой ночи он не мог без волнения смотреть на портрет. Образ Прасковьи Павловны овладел его воображением».

Вот портрет женщины…

«Графиня отвечала односложно и казалась утомленной и печальной. Но все же она была необыкновенно хороша собой. Светлые волосы ее были причесаны гладко и просто. Лицо ее, скорее лицо ребенка, чем женщины, казалось прозрачным, – так была нежна и чиста кожа; ресницы скромно опущены над синими глазами, изящный рот немного приоткрыт, – должно быть, она с наслаждением вдыхала свежесть, идущую из сада».

Один стиль? Да… Смотрим далее…

«Когда Алексей Алексеевич подошел ближе, – у него забилось сердце: по лицу молодой женщины текли слезы, обнаженные плечи ее вздрагивали. Вдруг, обернувшись на хруст шагов Алексея Алексеевича, она вскрикнула негромко и побежала, придерживая обеими руками пышную юбку. Но, добежав до озерца, остановилась и обернулась. Ее лицо было залито румянцем, в испуганных синих глазах стояли слезы. Она быстро вытерла их платочком и улыбнулась виновато.

– Я испугал вас, простите, – воскликнул Алексей Алексеевич.

А каково описание прогулки…