Алексиада

9. Вот такие дела совершил той ночью доместик схол вместе со своими немногочисленными воинами. Как только забрезжил дневной свет и солнце выглянуло из-за горизонта, начальники отрядов Василаки всеми силами стали стараться собрать покинувших битву и занятых добычей воинов. Со своей стороны, великий доместик, построив войско, вновь выступил против Василаки. Издали заметив некоторых покинувших войско людей Василаки, воины доместика с силой набросились на них и одних обратили в бегство, других пленили и привели к Алексею.

Тем временем брат Василаки Мануил[103] взошел на холм и стал ободрять войско, громко крича следующее: «Сегодня день Василаки, его победа!». Некто по имени Василий, по прозвищу Куртикий[104], близкий друг того Никифора Вриенния, о котором уже упоминалось в повествовании, человек чрезвычайно воинственный, выбежав из рядов войска Комнина, стал подниматься на холм. Мануил Василаки извлекает меч из ножен и во весь опор устремляется к нему. Куртикий же схватывает не меч, а висевшую у седла палицу, ударяет ею по шлему Мануила и тотчас сбрасывает его с лошади; затем Куртикий связал и поволок его как добычу к моему отцу. Тут появился Комнин со своими отрядами, и при виде его остатки войска Василаки после недолгого сопротивления, обратились в бегство. Теперь Василаки бежал, а Алексей Комнин преследовал его. Когда они достигли Фессалоники, жители этого города впустили Василаки, но тотчас заперли городские ворота перед стратигом. Однако мой отец не отступился, не совлек с себя доспехов, не снял шлема, не опустил с плеч щита, а напротив, расположился лагерем и стал угрожать городу штурмом и разрушением.

Желая сохранить жизнь Василаки, он через посредство сопровождавшего его монаха Иоанникия[105], мужа, знамени-{73}того своей добродетелью, предлагает Василаки мир, заверяя, что не причинит ему никакого зла, если тот сдастся сам и сдаст город Алексею. Василаки отверг это предложение, но фессалоникийцы, боясь, что город будет захвачен и испытает бедствия, открыли Комнину путь в город.

Василаки, узнав о том, что сделала толпа, переходит в акрополь[106] и из него совершает набеги на город[107]. Он не прекратил боевых действий, хотя доместик и гарантировал ему безопасность. И в тяжких обстоятельствах, в беде проявил себя Василаки настоящим героем. Он не желал поступиться даже малой толикой своей доблести, пока жители и стражи акрополя сообща насильно не изгнали его оттуда, не схватили и не выдали великому доместику.

Алексей тотчас же сообщил императору о пленении Василаки, на короткое время задержался в Фессалонике и, устроив там все дела, покрытый славой победителя, отправился в обратный путь. Между Филиппами и Амфиполем[108] посланцы императора встречают моего отца и, вручив ему императорскую грамоту, забирают Василаки. Отведя его к местечку под названием Хлебина[109], они вблизи находящегося там источника вырывают ему глаза[110]. С тех пор до настоящего времени этот источник называется именем Василаки. Таков был третий подвиг, который совершил этот новый Геракл – великий Алексей, до того как стал императором. Ведь не греша против истины, можно назвать Василаки Эриманфским вепрем, а моего храбрейшего отца – Гераклом[111]. Таковы были успехи Алексея Комнина до вступления на трон. В награду за все это он получил от императора титул севаста[112] и был провозглашен севастом синклитом.

10. Телесные недуги, как мне кажется, иногда развиваются от внешних причин, а иногда причины болезней коренятся в самом организме. Часто мы считаем источником горячки неровность климата и плохое качество пищи, в других случаях мы виним испорченность наших жизненных соков. Точно так же и в то время причиной появления губительных язв – упомянутых мною людей (я имею в виду руселей, василаки и все множество тиранов) – иногда была порочность ромеев, иногда же судьба приносила неодолимое зло и неизлечимую болезнь в виде иноземных тиранов извне. Так это было с известным своей склонностью к тирании хвастуном Робертом, которого породила Нормандия[113], взрастили и воспитали всевозможные пороки.