Читаем Алексиада полностью

Но чтобы описать беды, обрушившиеся на меня, когда мне не было и восьми лет, чтобы перечислить, скольких врагов родила мне человеческая испорченность, нужна прелесть Исократа, велеречивость Пиндара, стремительность Полемона, Каллиопа Гомера, лира Сапфо или что-нибудь еще более действенное. Не было бедствий, ни малых, ни больших, ни близких, ни дальних, которые сразу же не обрушились бы на меня. С тех пор и поныне поток несчастий затопляет меня; до настоящего времени, когда я пишу это сочинение, бушует море бедствий и одна за другой набегают полны.

Однако незаметно для себя я увлеклась рассказом о своих страданиях. Теперь же, осознав это, я возвращусь, как бы отплыв назад, к моей первоначальной теме. Как говорилось, то, о чем я повествую, частично было известно мне самой, частично я различными способами узнала от тех, кто участвовал в походах вместе с самодержцем и с оказией пересылал нам сведения о событиях войны, но чаще я сама слышала рассказы самодержца и Георгия Палеолога. Таким путем я получила много сведений, однако главным образом я собрала их во время правления третьего императора после моего отца, [1551] когда уже не было лжи и лести к его деду – ведь все льстят тому, кто в настоящее время восседает на троне, а перед умершим не заискивают, говорят голую правду и передают все как было.

Скорбя о собственных несчастьях, оплакивая трех императорских особ: отца-самодержца, госпожу мать-императрицу и, о горе, своего супруга-кесаря, я держусь вдали от жизни [1552] и посвящаю себя книгам и богу. Доступ ко мне закрыт даже людям низкого звания, не говоря уже о близких моего отца и о тех, от которых я могла бы узнать то, что им случилось услышать от других. Клянусь душами блаженных самодержцев, вот уже тридцатый год, как я не видела людей моего отца, не встречалась и не беседовала с ними, ибо одни из них умерли, другие [из-за неустойчивого положения вещей] [1553] боятся. Властители осудили меня на чрезвычайно нелепое положение: видеть меня никто не может, а ненавидят многие. Что же касается полученных мною исторических сведений, то, свидетель бог и его всевышняя матерь – моя госпожа, я собрала их из простых, совершенно безыскусных сочинений и узнала от стариков, которые были воинами в то время, когда мой отец взял в свои руки ромейский скипетр, но, встретившись с несчастьями, сменили мирские волнения на мирную монашескую жизнь. Попавшие в мои руки сочинения обладают простым, незатейливым слогом, придерживаются истины; написаны они без всяких ухищрений и риторической выспренности. Рассказы стариков по своему языку и смыслу были такими же, как эти сочинения. По ним судила я об истинности своей истории, сравнивая и сопоставляя свое повествование с их рассказами, а их рассказы с тем, что я нередко слышала от своего отца и от дядей с отцовской и материнской стороны. Из всего этого и выросло древо истины. [1554]

Однако вернусь к тому, о чем я повествовала выше: бегству Камицы от варваров и его речи, обращенной к гражданам. Как я говорила, Камица рассказал о всех событиях и об искусных выдумках императора против исмаилитов. Жители Константинополя единодушно, в один голос превозносили и славили самодержца, боготворили и восхваляли его военное искусство, не в силах сдержать своих восторгов. В радостном настроении проводили они домой Камицу, а через несколько дней уже встречали вернувшегося с трофеем победителя, священного самодержца. Так вели себя жители Константинополя. Император явился во дворец и, возблагодарив бога и божью матерь за спасение, вернулся к своему обычному образу жизни.

Усмирив внешних врагов и подавив восстания тиранов, Алексей обратил свое внимание на суды и законы, ведь он великолепно разбирался как в военных, так и в мирных делах. Он улаживал дела сирот, охранял права вдов, сурово относился ко всякой несправедливости и лишь изредка позволял себе отдых на охоте и в часы досуга. Кроме всего прочего, он поступал как истинный философ и в другом отношении: он обуздывал свое тело и делал его покорным своей воле. Большую часть времени он отдавал трудам, а затем отдыхал от трудов. Но досуг был для Алексея тоже трудом: он состоял в чтении и изучении книг и в строгом следовании завету «исследуйте писания». [1555] Охота и игра в мяч имели для моего отца второстепенное и третьестепенное значение еще тогда, когда он был молод и это чудовище, болезнь ног, подобно извивающейся змее, не набросилось на него и, как говорится в проклятии, не ужалило его в пятку. [1556] Когда же болезнь началась и стала развиваться, Алексей увлекся гимнастическими упражнениями, верховой ездой и другими забавами; в этом отношении он следовал наставлениям врачебной науки, согласно которой от постоянной верховой езды рассасывается стекающая жидкость и облегчается тяжесть, давящая на тело. Как я говорила выше, эту болезнь мой отец приобрел не по какой иной причине, как из-за трудов и страданий, принятых им на себя ради славы ромеев.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники средневековой истории народов Центральной и Восточной Европы

Алексиада
Алексиада

«Алексиада» (греч. Αλεξιάς, Алексиас) – один из важнейших памятников исторической литературы Византии. Написан Анной Комниной, византийской принцессой, дочерью императора Алексея Комнина.«Алексиада» представляет собой историю жизни Алексея Комнина, охватывающую период с 1056 по 1118 годы. Хотя в целом, «Алексиада» носит исторический характер, она не сводится к описанию фактов, представляя собой и литературный памятник. В тексте содержится большое число цитат (в том числе и из античных авторов – Гомера, Геродота, Софокла, Аристотеля), ярких образов, портретов действующих лиц. Анна Комнина была очевидцем многих описываемых событий, среди действующих лиц повествования – её ближайшие родственники, что определяет как живость и эмоциональность изложения, так и некоторую его пристрастность.В «Алексиаде» описаны события Первого Крестового Похода, а также дана характеристика основных лидеров крестоносцев, богомильской ереси и др.***Вступительная статья, перевод, комментарий Якова Николаевича Любарского.

Анна Комнина

Религия, религиозная литература
Гетика
Гетика

Сочинение позднего римского историка Иордана `О происхождении и деяниях гетов (Getica)` – одно из крупнейших произведений эпохи раннего европейского средневековья, один из интереснейших источников по истории всей эпохи в целом. Иордан излагает исторические судьбы гетов (готов), начиная с того времени, когда они оставили Скандинавию и высадились близ устья Вислы. Он описывает их продвижение на юг, к Черному морю, а затем на запад вплоть до Италии и Испании, где они образовали два могущественных государства– вестготов и остготов. Написанное рукой не только исследователя, опиравшегося на письменные источники, но и очевидца многих событий, Иордан сумел представить в своем изложении грандиозную картину `великого переселения народов` в IV-V вв. Он обрисовал движение племен с востока и севера и их борьбу с Римской империей на ее дунайских границах, в ее балканских и западных провинциях. В гигантскую историческую панораму вписаны яркие картины наиболее судьбоносных для всей европейской цивилизации событий – нашествие грозного воина Аттилы на Рим, `битва народов` на Каталаунских полях, гибель Римской империи, первые религиозные войны и т. д. Большой интерес представляют и сведения о древнейших славянах на Висле, Днепре, Днестре и Дунае. Сочинение доведено авторомдо его дней. Свой труд он закончил в 551 г. Текст нового издания заново отредактирован и существенно дополнен по авторскому экземпляру Е.Ч.Скржинской. Прилагаются новые материалы. Текст латинского издания `Getica` воспроизведен по изданию Т.Моммзена.

Иордан

Античная литература

Похожие книги

Практика Карма-Йоги
Практика Карма-Йоги

Эта книга состоит из восьми частей. Первая часть посвящена йоге служения. Во второй части речь идет о вселенских законах. В третьей части рассказывается о том, что такое свадхарма. Повелевать Природой путем правильного осуществления пурушартхи (свободы воли) ― тема четвертой части книги. "Карма и реинкарнация" — так называется ее пятая часть. Здесь описаны различные виды кармы. В шестой части книги говорится, что начинающие духовные искатели должны уметь сочетать работу и медитацию. Седьмая часть книги называется "Карма-йога в Бхагавад-гите". В восьмой части предлагается несколько поучительных и вдохновляющих историй, которые показывают, как на практике применять все изложенное в этой книге. В приложении к книге — руководство по ведению духовного дневника, который очень помогает в практике карма-йоги, а также словарь санскритских терминов.

Свами Шивананда Сарасвати

Религия, религиозная литература