Алексиада

И последнее. Все западные хронисты единодушно обвиняют Алексея в предательстве, считают его действия одной из главных причин бедствий крестоносцев. Анна же дает прямо противоположную оценку событий: коварные латиняне нарушили клятвы и сами навлекли беды на себя и на Византию. Лишь сопоставив данные Анны и западных историков, можно представить себе истинную картину взаимоотношений Алексея и крестоносцев, понять, как обе стороны старались перехитрить друг друга и обеспечить себе наибольшие выгоды.

«Алексиада» содержит ценные сведения и об отношениях Византии с венецианцами, германским королем Генрихом IV, папским престолом; первостепенную роль играет труд Анны для восстановления истории взаимоотношений Алексея с латинскими государствами Востока в 1108–1112 гг. и т. д.

Если политика Алексея на Западе получила то или иное отражение в других источниках, то взаимоотношения императора с сельджуками в основном известны нам из «Алексиады». Арабские, армянские и сирийские авторы в редких случаях говорят о Румском султанате, и наши сведения о положении дел в Малой Азии в конце XI – начале XII в. почти целиком основываются на данных сочинения Анны. [51]

В «Алексиаде» повествуется о борьбе Алексея с Никейским султаном Сулейманом в 1081 г., когда император оттеснил турок от побережья Византии и установил границу по р. Дракону (III, 11, стр. 138), о гибели Сулеймана в 1086 г. и сложных взаимоотношениях самодержца с преемником Сулеймана Абуль-Касимом (VI, 9–12, стр. 189 и сл.) в 1086–1092 гг. Сравнительно подробно описывает Анна борьбу императора с объединенными силами турецких эмиров летом 1113 г. (XIV, 5–7, стр. 186 и сл.) и с иконийскими турками летом – осенью 1116 г. (XV, 1–6, стр. 399 и сл.). Интересны перипетии взаимоотношений Византии со смирским полупиратом, полусатрапом Чаканом (VII, 8, стр. 217 и сл.; IX, 1, стр. 246 и сл.; XI, 5, стр. 302 и сл.) и другими сельджукскими эмирами, действовавшими совершенно независимо от султана.

Однако Анна не дает полной картины положения дел в Малой Азии и, скрупулезно излагая отдельные кампании Алексея, опускает в рассказе события целых десятилетий. Следует также отметить, что большинство тюркских имен, встречающихся в «Алексиаде», мы не находим ни в каких иных источниках и поэтому оказываемся часто не в состоянии сколько-нибудь надежно комментировать сообщения писательницы.

Уникальны, хотя подчас и носят фрагментарный характер, свидетельства Анны о северных соседях Византии: кочевниках влахах, узах, половцах и особенно печенегах. Как ни скудны данные «Алексиады» об этих народах, они заслуживают самого пристального внимания. Только путем тщательного анализа и сопоставления указаний писательницы можно сделать какие-то выводы о границах расселения кочевников и характере их взаимоотношений с Византией.

В этой работе исследователя ждут большие трудности, ибо не всегда даже ясно, о каком именно народе повествует Анна в том или ином случае: на античный манер писательница часто называет всех кочевников скифами. Значительно подробней,

чем о других народах, она рассказывает о печенегах и о воине с ними Алексея в 1086–1091 гг. (VI, 14 – VIII, 6, стр. 201–239), хотя и здесь, по словам самой Анны (VIII, 6, стр. 239), она «из многочисленных событий коснулась лишь немногих и, можно сказать, погрузила только кончики пальцев в воды Адриатического моря».

«Алексиада» Анны Комниной является также главным источником по истории взаимоотношений Византии и Сербии конца XI – начала XII в. Единственный славянский источник по этому периоду – летопись попа Дуклянина – крайне ненадежен, и его сведения имеют легендарный характер. [52] Анна сообщает о сложных взаимоотношениях Алексея с зетским князем Бодином и жупаном Рашки Вуканом.

Фрагментарные свидетельства писательницы позволяют также определить границы между Сербией и Византией.

Специально отметим, что данные Анны имеют огромное значение не только для понимания внешней политики Алексея I, но и для восстановления истории большинства народов, так или иначе соприкасавшихся в то время с Византийской империей. История малоазийских турок, история Сербии (не говоря уже об истории находившейся под византийским владычеством Болгарии) конца XI—начала XII в. строится в основном на сообщениях византийской писательницы.

Немало сведений содержит «Алексиада» и о внутренней истории Византии конца XI—начала XII в. Правда, в данном случае свидетельства писательницы распределяются крайне неравномерно. Главное внимание историограф уделяет многочисленным заговорам, мятежам и религиозным распрям времени Алексея. Это соответствовало одной из основных целей Анны – представить отца суровым и вместе с тем милосердным судьей своих неблагодарных подданных, мудрым арбитром в догматических спорах.