Алексий II

— В моей жизни отец Павел оставил неизгладимый благодатный след. Несомненно, это был прирождённый пастырь, который обладал драгоценным даром проповедника и миссионера. С трепетной любовью он относился к детям, неизменно большую часть своего времени посвящал молодёжи. Будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд, — возвестил Господь наш Иисус Христос в Нагорной проповеди (Лк. 6, 36). Отец Павел воспринял её во всей глубине. Деятельным состраданием была исполнена вся его жизнь. В годы войны владыка Павел боролся против отделения от Московской Патриархии. В июне 1942 года в своём обращении к настоятелям русских приходов в Таллине он говорил: «Я не порывал и ни при каких обстоятельствах не намерен порывать единения с Матерью-Церковью... Никто из нас не имеет права даже ставить такой вопрос... Церковь-Мученица перед всем миром засвидетельствовала свою преданность Христу, а мы здесь решаем вопрос, согласиться ли нам быть её членами! По справедливости мы должны поставить другой вопрос: достойны ли мы быть членами этой Церкви?» Он был настоящим соратником экзарха Сергия (Воскресенского), постоянно сотрудничал с ним. Они оба без устали ездили по всем приходам своих епархий, предупреждая о вреде раскола. Сергия убили гитлеровцы в 1944 году. Павел, страдавший сердечной недостаточностью, умер в 1946-м. Последней волей владыки Павла стал призыв ко всем приверженцам Православной Церкви в Эстонии делиться с особо нуждающимися, разорёнными войной приходами церковной утварью, иконами, облачением, богослужебными книгами. На протяжении всей жизни я сохраняю в своём сердце светлый образ покойного владыки. Он оказал большое влияние на моё духовное формирование и решение посвятить всю свою жизнь служению Церкви Христовой, — говорил Святейший, на закате дней своих вспоминая незабвенного архиерея.

После освобождения Эстонии от гитлеровцев епархия утратила многих пастырей — двадцать два священника ушли вместе с немцами... После 1945 года ещё двадцать были арестованы и отправлены в лагеря, и большинство из них оттуда не вернулось. На их место суждено будет прийти Алексею Ридигеру.

Учась в десятом классе, он продолжал служить в Александро-Невском соборе алтарником и ризничим, то есть прислуживал в алтаре и отвечал за хранение в ризнице священнических облачений и утвари. В храмах Симеоновском и Рождества Богородицы исполнял обязанности псаломщика — читал из богослужебных книг и пел на клиросе.

В 1946 году окончилась школьная пора, Алексей получил аттестат. Не «золотой», но и без «троек». Одинаково хорошо знал русский и эстонский, чуть похуже немецкий. В том же году в Ленинграде вновь открылись и Духовная академия, и семинария. Узнав эту новость, Алексей Михайлович отправился в город на Неве, в здание на набережной Обводного канала, где вновь, впервые после 1918 года, открыла свои двери духовная семинария.

— Зрелище было, конечно, далёкое от идеалистической картины и даже скорее печальное, нежели радостное: повсюду следы недавней войны, страшной блокады — разбитые окна, закопчённые чёрные потолки, монастырский сад перепахан снарядами... Здание семинарии частично разрушено от прямого попадания авиабомбы... Но в академическом храме во имя апостола и евангелиста Иоанна Богослова уже совершались утренние и вечерние службы, монашеские постриги, рукоположения.

Увидев, что семинария и впрямь вовсю уже действует, Алексей отправил телеграмму Василию Ермакову: «Вася приезжай семинарию». Тот вскоре примчался, и они вместе стали поступать, успешно сдали экзамены. Но тут оказалось, что принимают только с восемнадцати лет. Ермаков по возрасту подходил, а Ридигер нет. Никаких исключений не делалось. И это при том, что ректором семинарии в первый год её возрождённого существования являлся не кто иной, как протоиерей Иоанн Богоявленский — духовный наставник семьи Ридигер. Приняв Алексея в своём кабинете, он вместо слов утешения сделал ему настоящий подарок — пригласил юношу на торжества по случаю открытия духовных школ Северной столицы. Это событие происходило 14 октября, и на него прибыл сам Патриарх Алексий I (Симанский). В просторной домовой церкви Иоанна Богослова он отслужил литургию, затем в актовом зале академии произнёс речь. После торжественной части состоялся обед. Так будущий Патриарх Алексий II впервые в жизни видел и внимал речам Патриарха Алексия I. Горечь по поводу непоступления улетучилась, и он вернулся в Таллин полный самых приятных и благостных впечатлений.

Весь остаток осени, зиму и весну Алексей упорно готовился к тому, чтобы поступить сразу во второй класс. Он продолжал служить в таллинских храмах на разных должностях, доступных мирянам.