Ален Делон без маски

Вторая вспышка: он чертовски хорошо владеет своими руками и телом, обладает даром выразительного жеста и совершенно поразительной интуицией в распознании сути любых вещей. Например, присмотревшись к тому, как работает сложнейший прибор, он может объяснить, как это происходит. Делон способен показать номер профессионального фокусника. Он действует инстинктивно. И это завораживает. Если бы он не стал актером, то с его умелыми руками и ловким телом он мог бы стать кем угодно. Столяром-краснодеревщиком, летчиком, скульптором, наездником, боксером, первоклассным реставратором. Только у животных я встречал такое приспособленное к окружающей среде тело. Невольно возникает вопрос: а не заключается ли секрет его воздействия на зрителей в одном факте его присутствия на экране?

Третья вспышка: сверхчувствительный характер его натуры. Как все отшельники, отгораживающиеся от окружающего их мира только в целях самозащиты, он хранит в памяти мельчайшие подробности своей прошлой жизни, детали общения с людьми, с которыми его сталкивала судьба. Он помнит все. Каждый жест, каждую фразу, каждое слово и день, когда это было. Такая память заставляет его быть особенно требовательным в любви и дружбе. Общаясь с ним, надо быть все время настороже, отдавая себе отчет, что говоришь и делаешь. Он ничего не забывает. Он сам себе Национальная библиотека, на полках которой разложены обстоятельства его жизни. В образцовом порядке. Даже беспорядки тоже лежат на своих местах.

И последняя вспышка: мир, в котором он живет. Огромные апартаменты в Париже, куда не проникнешь без приглашения и куда допускаются только самые близкие люди. Говорят, что жилище Делона стало куда более недосягаемо для посторонних, чем город маньчжурских императоров. Имение Души тоже окружено внушительной стеной, при виде которой захватывает дух. Настоящая китайская стена! Внутри ее простирается лес, в котором проживают кролики, утки, барсуки, цапли. Они обитают тут под высоким покровительством хозяина, который никогда не охотится. Уж если он выйдет на охоту, то скорее всего на людей. Для него это вопрос этики: «Люди ведь могут защищаться».

«Ну, а теперь ты по-прежнему хочешь, чтобы я пояснил, почему называю тебя звездой?» – «Так точно!» (Он очень любит повторять «так точно».) – «Что это обозначает? Тебе и самому понятно». – «Я не собираюсь писать вместо тебя. Ты меня достаточно хорошо знаешь. Так вот ты напиши, а я потом скажу, прав ты или нет».

Вот я и пишу. От первого лица. От твоего. «Объявляя себя звездой, я лишь провозглашаю простейшую истину. Во Франции много великолепных актеров, отличных профессионалов, и наряду с ними – немало плохих. И есть только один, чья слава перешагнула все границы. Повсюду знают Делона и бегут смотреть его фильмы. Чего не скажешь о Франции, где отдают предпочтение велогонщику-неудачнику Пулидору, а не победителю Анкетилю. Лишь после смерти они стали боготворимыми героями. При жизни им достались одни нападки. К счастью, не со стороны народа и публики (выражаясь в терминах кинематографа), а всех тех, в чью задачу входит думать и писать. Я всегда высказываю свое мнение прямо и резко. Например, что люблю свою страну и буквально околеваю, если ее унижают. Идеалом многих моих соотечественников является маленькая Франция, населенная маленькими французами. Я этого не приемлю».

«В той сфере деятельности, которая стала моей, считается неприличным, чтобы Делон выступал в качестве режиссера, снимающего французских актеров во французских фильмах. Начинаются ухмылки, пожимания плечами. Меня долгое время считали легкомысленным придурком. Я действительно не образован, не следую общепризнанным правилам поведения. Правда, что в самом начале я продвигался ощупью, как слепец. Но по прошествии многих лет я за все сполна рассчитался – ведь платить надо за все! – и обрел „второе зрение“. И внезапно – ты заметил? – прекратились все насмешки. Вчерашние шутники лишь в недоумении покачивают головами».