Ален Делон без маски

Вообще к Франсуа Миттерану у него было двойственное отношение. С одной стороны, как к социалисту – ведь Делон всю свою жизнь не скрывает, что он сторонник правых и даже правых экстремистов в лице того же Ле Пена. Несомненно, на президентских выборах 2002 года он предпочел его Жаку Шираку. Но с годами Ален Делон научился не высказывать публично свои политические взгляды, хотя любит повторять, что он – бунтарь, и им останется. Просто он стал мудрее, терпимее. С другой стороны, когда Франсуа Миттеран покидал в 1995 году Елисейский дворец, пробыв в нем два срока и уже тяжело больным человеком, Ален Делон опубликовал в «Фигаро» «Открытое письмо уходящему Президенту». Он вспоминал в нем их первую мимолетную встречу на боксерском матче в Гренобле, потом о телефонном звонке президента в клинику, где находилась попавшая в аварию Мирей Дарк, наконец, церемонию своего награждения орденом Почетного легиона. «Мы с вами, господин Президент, ходим в разные церкви, – писал он, – я никогда не состоял в ваших комитетах поддержки на выборах… И хотя я не подписал никакого прошения о награждении в Национальном кино центре, я оказался в списке награжденных… Сегодня я вспоминаю слова моего друга Жана Ко, который назвал вас „Флюгером“. Он тоже, господин Президент, не был членом вашей команды и все равно глубоко уважал вас. Жан любил повторять немецкую фразу: „Моя честь именуется верностью“. Я знаю, что немец, сказавший это, не вызывает уважения. Но ведь сегодня не так уж часто произносят: „Честь“ и „Верность“. Я очень ценю человеческое мужество, даже весьма далекие мне люди вызывают у меня уважение. В начале этого года, когда стали бесстыдно подсчитывать, доживете ли вы до конца своего срока президентства, можете смеяться, но я молился, чтобы вам это удалось. Не всем дано умереть на сцене, как Мольеру». Делон высказал при этом полное отсутствие всякого сектантства. Он умеет быть благородным человеком – только и всего.

На вручении ему ордена Почетного легиона его сняли тогда рядом с бывшим премьер-министром Раймоном Барром, за которого он голосовал на президентских выборах 1988 года и который, как было отмечено, специально ради такого случая «задержался» на приеме после официальной церемонии. На другом фото он рядом с Мирей Дарк, прежней подругой, и с Розали ван Бремен, нынешней, уже матерью его Аннушки и Алена-Фабьена.

Вообще, перешагнув свое шестидесятилетие в 1995 году, он стал о многом судить не так запальчиво, как прежде. В 2000 году даже согласился возглавить жюри Парижского кинофестиваля, стал посещать разные светские рауты, которых чурался прежде. Делон научился отделять успех от счастья, заметив однажды, что «успех – явление профессиональное, а счастье – сугубо личное. Если мне будет позволено, то я скажу, что достиг всего, чего хотел, и – не побоюсь утверждать – преуспел в жизни». В профессиональной – да, в личной, в свете последних событий в личной жизни, позволю себе усомниться.

В своей книге, посвященной послевоенному французскому кино, один из самых тонких французских историков кино Марсель Мартен, соглашаясь со своим коллегой Жан-Пьером Жанкола, писал, что «Ален Делон занимает особое место на звездном небосклоне», став «одним из аспектов общественной мифологии 70-х годов». «Своим обликом холодного, жестокого, острого как бритва, героя, – писал он, – выражавшего идеи „благородного насилия“ и провозглашавшего рыцарское понимание долга, судить о котором дано только ему одному (как пишет Жанкола), он обеспечил себе особое место в этой мифологии». К этому М. Мартен добавлял, что будь он «самураем или архангелом, Делон действует на пограничной линии политики и бизнеса, держит бразды правления в своих руках, предлагая убогой, дрожащей, обеспокоенной Франции образ настоящего мужского героя».

Когда Ален Делон подчас ополчается на критику и историографию киноискусства за то, что они игнорируют его место в отечественном кино, он явно не прав. Ему посвящены и посвящаются многие страницы книг и журналов. Ну, а то, что о нем сегодня меньше пишут, чем прежде, наверное, имеет основание: он стал меньше работать, ему нравилось, до последнего времени, быть домоседом, возиться с детьми… Что он будет делать теперь? Наверное, постарается больше работать.

В 1984 году он сказал, что его ахиллесова пята – сердце. Действительно, сердце его часто бывало не в ладу с разумом. Не об этом ли рассказывали многие фильмы с его участием? А деловой хватки ему по-прежнему не занимать. Он знает, что его слово еще имеет вес во французском кино, и нередко высказывается относительно положения дел в родном киноискусстве. Настроенный явно антиамерикански, Ален Делон не прочь повторить слова Жака Ланга об американском культурном империализме. Сегодня его все более интересует судьба всего европейского кино.

Существует так называемый «вопросник Пруста». Пришлось однажды отвечать на эти вопросы и Алену Делону. Вот они, эти вопросы и ответы:

– Что для Вас верх нищеты?