Ален Делон

— Мне понравилось начало работы над пьесой.

— А что будет дальше! — подхватил ее мысль Ален.

— Милый, ты хотел назначить свадьбу после премьеры спектакля и оказался совершенно прав. Мы вместе сыграем на сцене, а потом устроим маленькое торжество.

— Господи, ну зачем все время говорить о свадьбе? — он вылез из-под одеяла и отправился в душ.

Роми схватила телефонную трубку и набрала номер матери.

— Мама, я получила два великолепных предложения от Лукино Висконти, — сообщила она Магде Шнайдер. — Главную роль в его фильме и в спектакле.

— Это очень хорошие новости, — произнесла ее мать, — Ты хочешь, чтобы Ганс занялся контрактами?

— Да нет, я просто хочу поделиться с тобой радостью.

— Ален будет твоим партнером?

— Только в спектакле. Но…

Роми чуть не пожаловалась матери на его нежелание заключить брак, но представила ее злорадные замечания по этому поводу и замолчала.

— Что “но”? — требовательно уточнила Магда.

— Но я не далеко не идеально говорю по французски, — ответила девушка.

— Это не страшно, — успокоила ее мать. — Найми преподавателя, он отрепетирует с тобой каждое слово.

— Мамочка, ты абсолютно права. Спасибо тебе за совет. До свидания, — затараторила Роми, услышав, что Ален открыл дверь душа.

— До свидания, милая. Ганс перезвонит тебе насчет контракта.

Молодые люди вылетели в Рим. Репетиции, начавшиеся через день после их приезда, оживили их отношения. Они вели себя, как два года назад на съемках “Кристины”: спорили, ругали друг друга, репетировали дома сцены из спектакля. Оба пытались придумать что-то новое, разумеется, соблюдая при этом все требования Висконти. Он заказал им великолепные костюмы и не уставал отрабатывать каждый эпизод пьесы, каждый жест, чтобы довести исполнение ролей Аленом и Роми до автоматизма. Вначале обоим было очень сложно, они не умели правильно держаться на сцене, а Роми приходилось брать уроки дикции у французского педагога, чтобы произносить свою роль без акцента.

Последние репетиции проходили в Париже. Магда Шнайдер вместе с сыном приехала на премьеру пьесы и присутствовала на генеральной репетиции.

— Ты прекрасно играешь, — похвалила она дочь. — Только почему ты так бледна?

— У меня очень болит живот, вот здесь, — Роми дотронулась до левого бока и поморщилась. — Наверное от волнения.

В ресторане, куда они пошли все вместе обедать, ей стало совсем плохо, и она не смогла проглотить ни кусочка.

— Господи, хоть бы не оказалось, что это аппендицит, — сказала Магда.

— Не может быть! — воскликнул Ален. — До премьеры осталось всего несколько дней. Очень сильно болит? — тревожно спросил он девушку.

— Нет. К вечеру все пройдет. Не волнуйся, милый.

Вернувшись домой, Роми еле сумела дойти до постели.

— Позвони профессору Милле, — попросила она Алена.

Он поспешно снял трубку и набрал номер доктора. Прибывший через час врач поставил девушке диагноз “Острый аппендицит” и вызвал машину, чтобы отвезти ее в больницу. Висконти, Делон, родные девушки и остальные актеры, занятые в спектакле совершенно потеряли покой. В постановку была вложена огромная сумма денег. Срыв премьеры означал огромные потери и являлся для суеверных актеров плохим знаком. Сразу после операции Ален навестил невесту в больнице:

— Актеры желают друг другу “сломать ногу” или другие глупости, — ласково сказал он. — Но ты устроила нам незабываемый сюрприз.

— Милый, что говорит врач? Я смогу выступать? — спросила Роми.

— У тебя нет другого выхода, — ответил он. — Меня только что осенило — ты устроила генеральную репетицию на операционном столе! Я должен заколоть тебя кинжалом в финале спектакля, и ты заранее подготовилась к этому.

— Не смеши, а то мне больно, — пробормотала девушка.

— Ты виделся с Висконти? Только бы он не рассердился.

— Он пожелал тебе скорейшего выздоровления и передал огромный привет. Я желаю тебе того же, — Ален наклонился и осторожно поцеловал ее в губы.

Премьера спектакля “Нельзя развратницей ее назвать” прошла успешно. Несмотря на слабость, Роми смогла сыграть свою роль. И Алену, и ей, не хватало мастерства настоящих театральных актеров, но их любовь и взаимное притяжение скрыло от зрителей некоторую неуверенность их игры. Актерам бешенно апплодировали и несколько раз вызывали на поклон. Статьи критиков, посвященые премьере, были полны язвительных комментариев, но молодых людей это не расстроило. Они любили друг друга и нравились публике, что было значительно ценнее газетных рецензий.

После окончания спектакля мать зашла в гримерную дочери поздравить ее с успешным выступлением. Неожиданно дверь распахнулась и в комнату вихрем ворвался Ален. Он обнял Магду Шнайдер, и упал на колени перед Роми.

— Ты — моя королева! — крикнул он. — И королева Парижа!

Он поцеловал девушке руки и заключил ее в объятия. Это был самый счастливый момент в жизни Роми. Ради того, чтобы услышать такое признание от любимого, стоило бороться со слабостью и болью. Ее мать тоже казалась растроганной порывом Алена и сказала, обращаясь к нему:

— Вы хорошо играли.