Алена и Аспирин

Аспирин настоял, чтобы Алена сразу же надела обновки – якобы для того, чтобы снова не простудиться. На самом деле ему было нужно, чтобы общественность в лице консьержки тети Светы убедилась: Аспирин достойно исполняет отцовский долг.

У подъезда стояла Ирина, соседка. Со времени последнего разговора (на кухне Аспирина под армянский коньяк) им несколько раз приходилось встречаться у лифта, они здоровались, но и только. Аспирин до сих пор не знал, на каком этаже она живет – на третьем или на четвертом.

Теперь она стояла у подъезда, явно расстроенная, растерянная. Обычное спокойствие на ее бледном узком лице казалось подтаявшей маской, готовой слететь в любую секунду.

Рядом был мужчина – высокий, плотный, в расстегнутом пальто, под которым угадывалась строгая униформа чиновника. Он, улыбаясь, что-то сказал – добавил к сказанному, как отметил про себя Аспирин. Последняя, так сказать, капля.

Ирина увидела Аспирина с Аленой. Улыбнулась с преувеличенной радостью, поспешно, чтобы не сказать суетливо.

– Добрый день, – вежливо сказала ей Алена и перевела взгляд на мужчину в пальто.

Ее взгляд застыл.

Аспирин мог поклясться, что она раньше видела этого человека, причем в непростых обстоятельствах.

– Добрый день, – сказал он, инстинктивно отвлекая внимание Ирины – и ее мужчины – на себя. – Мы были на базаре. Купили Алене новую теплую куртку.

Он сам не знал, как воспримет Ирина, полузнакомый человек, его неожиданное мелочное многословие. Но нескольких «заболтанных» секунд хватило, чтобы Алена взяла себя в руки и перестала пялиться. Потупилась, скромная воспитанная девочка:

– Да.

– Извините, – от чистого сердца сказал Аспирин. – Всего хорошего.

Прикрывая дверь подъезда, он успел увидеть, как мужчина в длинном пальто, махнув на прощание рукой, садиться за руль большого черного «БМВ».

К счастью, лифт оказался на первом этаже. Иначе не миновать новой встречи с Ириной; проскочив мимо тети Светы («Ах, новая куртка! Какая прелесть!») и увлекая за собой легкую податливую Алену, Аспирин вскочил в раскрывшиеся двери и клюнул пальцем в кнопку пятого.

– Где ты его видела? Вы знакомы?

– Нет.

– Ты врешь.

– Охота тебе снова ругаться, – сказала она со взрослой усталостью. – Клянусь своим братом, что я никогда раньше не видела этого человека. И он меня.

Аспирин помолчал, переваривая услышанное.

– А почему ты так на него смотрела?

Он отпер дверь квартиры. Пропустил девчонку вперед.

– Я смотрела не на него.

– А на кого? Говори!

Он развернул ее лицом к свету. Говоря по правде, ребенок не выглядел ни здоровым, ни счастливым. Бледное лицо со впалыми щеками, под глазами круги. А взгляд – очень грустный. Старушечий.

– Ты чего? – спросил он, выпуская ее плечи.

– Ничего. Ты его знаешь?

– Нет.

– Он умрет.

– Все умрем, – сказал Аспирин автоматически, заранее зная, что скажет Алена и внутренне обмирая от этого знания.

– Он умрет раньше всех. До захода солнца.

Аспирин глянул на часы. Пять минут пятого; когда заходит солнце в конце сентября?

– Ты придуриваешься? – спросил Аспирин безнадежно.

Она аккуратно повесила новую куртку на вешалку. Сложила шарф на полочке для шляп. Поставила зонтик в угол.

– Спасибо. Мне в самом деле было холодно.

Аспирин повернулся и молча ушел на кухню – пить чай. Достал бутылку коньяка; вспомнил, что не знает телефона Ирины. И не знает, в какой она живет квартире, даже на каком этаже – на третьем или на четвертом…

Из гостиной, куда ушла Алена, донеслась фраза, сыгранная на пианино. Обрывок мелодии. У Аспирина мороз продрал по коже – не то от музыки. Не то от нового ощущения «дыры в мирозданье». Будто дрогнула тонкая пленочка, за пленочкой – хаос…

– Ты не знаешь, где живет Ирина? Соседка? Ну, она лекарства… она, короче?

– На четвертом этаже. Мы с ней когда-то в лифте ехали.

– А квартира?

– Спроси у тети Светы. Она знает.

– А как я объясню, зачем мне надо?

– А с какой стати объяснять? Что ты, как мальчик…

Алена была права.

Не дожидаясь лифта, он сбежал вниз по лестнице. И опять же по лестнице взлетел на четвертый этаж. Поднял руку, чтобы позвонить, задержал дыхание. Опустил руку. Бегом поднялся к себе, накинул куртку, выскочил в аптеку; купил сироп от кашля, самых дорогих порошков и таблеток, выкинул из кулечка чек и снова вернулся к Ирининой двери.

Позвонил.

– Кто там?

– Это я, Алексей… сосед.

– Одну минуту…

Наверное, она приводила себя в порядок. Во всяком случае, когда она открыла дверь – в самом деле, через одну минуту, – лицо ее было по-прежнему спокойным и даже умиротворенным, и только больные воспаленные глаза несколько портили картину.

– Я принес вам лекарства, – с порога затараторил Аспирин. – А то ведь свинство с моей стороны – вы нам так помогли, все закрома, наверное, повыскребли, а время гриппозное, простудное, на всякий случай что-то надо иметь под рукой…

Он чуть не добавил: «Так, дорогие слушатели, заботимся о себе любимом, пополняем запасы, не щелкаем клювом, минздрав предупреждает…», но вовремя осекся.

– Спасибо, – сказала Ирина. – Но это вы зря. Я ведь вам не взаймы давала.

Зависла неловкая пауза. Аспирин топтался на пороге.