Алена Савченко. Долгий путь к олимпийскому золоту

– Он запросил такую сумму, потому что в ней, как я понимаю, отражены все использованные государственные средства, которые французы затратили на своего спортсмена, – усмехнулась Алена и поправила спортивную сумку на плече. – Но даже сам Бруно рассмеялся, когда была названа эта цифра.

– Они хотят сказать, что потратили 70 тысяч на тренировки Массо? – Кениг не мог понять логику французов.

– Сюда входят поездки на соревнования, костюмы, коньки, даже еда! Так объяснил Гайаге! – засмеялась Алена – Но! Говорят, эту сумму могут урезать наполовину.

– Ну хотя бы так! – Кениг внезапно остановился. – Ты же знаешь, если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать, я сделаю все, что в моих силах, помогу даже деньгами, если надо будет!

– Спасибо! – Алена тоже остановилась и внимательно посмотрела на своего тренера.

Она до сих пор удивлялась, насколько открытым был Алекс Кениг. Они могли говорить с ним обо всем на свете, и это касалось не только тренировок. Она могла к нему обратиться даже с личными вопросами или бытовыми проблемами. И Алена это очень ценила.

– Если сумму и правда сократят до 30 тысяч евро, то это будет уже осуществимо. Трудно, но реально, – ответила она в конце концов.

Александр Кениг был тренером с творческим подходом, и Алена всегда поражалась, когда он приходил на занятия с новыми неожиданными идеями упражнений или методов тренировок. Он внимательно анализировал слабые стороны их пары и последовательно работал над исправлением ошибок. Особое внимание он уделял дорожкам шагов и разрабатывал новые сложные шаги практически с нуля. Иногда он внезапно заявлял, что перед тренировкой они будут играть в бадминтон, просто так, все вместе. Все это Алене очень импонировало, и после игры они были достаточно разогреты, чтобы выйти на лед. Иногда Кениг ставил какую-то совершенно безумную музыку, под которую не стал бы кататься ни один фигурист в здравом уме. Так Кениг добивался, чтобы Алена и Бруно спонтанно творили под эту музыку на льду, придумывали наобум какие-то движения и таким образом работали над артистизмом. Иногда он ни с того ни с сего приглашал всех своих друзей и знакомых на импровизированные «соревнования», чтобы спортсмены его группы катались перед реальной публикой. Алена никогда не могла предвидеть, что их тренер выудит в следующий раз из своей «шляпы», поэтому с нетерпением ждала каждой тренировки, даже если им придется опять делать что-то выходящее за рамки ее понимания. Кроме того, Кениг нанял психолога, чтобы тот разруливал возникающие разногласия между Аленой и Бруно, а спорили они часто. Три раза в неделю они обсуждали с тренером все вновь появившиеся вопросы, улаживали постоянно всплывающие проблемы и пытались найти компромисс, если таковой был необходим.

Кениг пригласил в команду и нового тренера по атлетике. Поначалу они тренировались с отцом Алены, но Бруно не совсем понимал его в силу языкового барьера, поэтому Александр Кениг взял в команду своего бывшего спортсмена Бена Берджеса, который раньше тоже был парником. Бен очень серьезно отнесся к своей задаче и, например, разработал специальную программу только лишь для поднятия мотивации Алены и Бруно. Он приносил на тренировки записи рэповой музыки и посредством этих композиций стремился влить в них позитивную энергию. Бруно мог общаться с Беном на английском, поэтому работа была эффективной и каждый из них – Алена, Бруно, Алекс Кениг, Джефф, Бен и отец Алены – вносили свою лепту в общее дело. Единственное, что угнетало всю команду – у пары не было разрешения на международные старты, так как вестей из Франции до сих пор не поступало.

Новый сезон уже был в самом разгаре. Поэтому вопрос релиза стоял ребром. Ведь если Алена и Бруно действительно серьезно намеревались принимать участие в наиболее крупных соревнованиях текущего сезона, то им необходимо было появиться на международной арене как можно раньше, и начать они могли как раз с мелких соревнований серии Challenger, чтобы набрать необходимые для рейтинга баллы. Савченко и Массо уже пропустили соревнования в Оберстдорфе, но осенью были запланированы и другие международные старты, а разрешения им до сих пор не дали. Так что это был вопрос первостепенной важности – чем быстрее состоится переход, тем быстрее они смогут выйти на соревновательный лед.

– Я поеду завтра в Париж и поговорю с Гайаге, – заявил Бруно перед тренировкой, когда они встретились у входа на каток. – Я выясню этот вопрос!

– Как… Подожди… а я? – Алена была немного сбита с толку его заявлением.