Алена Савченко. Долгий путь к олимпийскому золоту

Глава двадцатая. Когда над катком собираются грозовые тучи

«Даже целясь в никуда, можно поразить цель»

– Господин Кениг, я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, – Алена уселась за столик в кафе на втором этаже катка и внимательно посмотрела на своего тренера. Они сидели прямо у окна и сверху наблюдали, как на льду проходит массовое катание. В этом ресторанчике они всегда могли что-то спокойно обсудить между двумя тренировками, а потом снова спуститься ко льду, не выходя из здания. Официанты их давно уже знали и улыбались им в знак приветствия. Кениг взял меню, рассеянно полистал его и отложил в сторону.

– Вы слишком часто ругаетесь с Бруно, это плохо отражается на тренировках, и я как тренер должен улаживать все ваши разногласия по мере их появления, а лучше всего до… – Алекс Кениг начал разговор начистоту без каких-либо предисловий вроде «вы не совсем обычная пара и…».

– Да, да, я это уже сто раз слышала: я пятикратная чемпионка мира, а Бруно – никто, я знаю! Но… – Алена тоже чисто механически листала меню, даже не всматриваясь в названия.

– В вашей программе это тоже отражено, вы как принцесса и нищий, но я сейчас говорю серьезно, Алена! Вот что у вас произошло сегодня на тренировке? – Кениг уставился Алене прямо в глаза.

– А почему я должна объяснять? Я взяла его за руку на льду, чтобы начать разминку! И все! Откуда мне знать, что ему там взбрело в голову? – Алена снова начала заводиться при одном лишь воспоминании о ссоре с Бруно.

Она сама не понимала произошедшего. Она что, должна была ждать, пока он сам возьмет ее за руку, чтобы они начали разгон? Но это же детский сад какой-то. Алена поправила выбившиеся из прически волосы, бросила взгляд вниз на каток и девочку, тренирующую там вращение, затем снова подняла глаза на тренера.

– Наверное, ему не понравилось, как я взяла его за руку… – сказала она наконец и закатила глаза.

– С ним я тоже сегодня побеседую после вечерней тренировки, а затем мы соберемся все вместе, – Кениг дал знак официанту, молча стоявшему все это время рядом, не желая их прерывать.

– Наши кризисные собрания, – Алена усмехнулась. – Я не знаю, сколько раз мне еще повторять – если я что-то говорю или рекомендую, то не делаю этого свысока! Даже мысли такой не было! Я не знаю, почему ему так кажется. Может быть, Бруно не привык, что у женщины тоже есть право голоса?! Понятия не имею! Когда я что-то говорю, я говорю это не в ранге чемпионки мира, я просто хочу, чтобы мы развивались и наша общая мечта в итоге исполнилась. Не больше, не меньше. Я… я многое пережила и за все эти годы многому научилась, соответственно, я говорю это из накопленного опыта, это же логично? Бруно должен это понять и принять! Я не хочу наступать на те же самые грабли или питать какие-то ложные надежды…

– Но Бруно тоже приходится нелегко, ты поставь себя на его место… – Кениг хотел что-то добавить, но официант снова подошел к их столику. – Два кофе, пожалуйста. Или ты хотела что-то другое?

– Кофе было бы неплохо, – Алена кивнула. – Я понимаю его и осознаю, что ему тяжело, но и Бруно должен работать над собой.

– Вам обоим нужно работать над собой, я бы сказал. Вам надо преодолеть эту фазу противостояния и различные недопонимания. Он видит в тебе звезду, королеву парного катания с множеством титулов, у тебя тысячи поклонников, тебя любят судьи!

– И что с того? – Алена снова посмотрела на лед за окном. – Теперь-то мы выступаем вместе, мои титулы в прошлом. Мы встали в пару. Есть мы, а не два отдельно взятых спортсмена. И как пара мы оба находимся в начале пути!

– Ты понимаешь это, но ему тяжело абстрагироваться от твоих прошлых заслуг. Судьи сейчас рассматривают Бруно как какого-то дровосека. Нам всем предстоит много работать, и мы должны дать ему понять, что ему необходимо дотянуться до твоего уровня, – сказал Кениг и откинулся на спинку своего стула.

Он уже довольно хорошо знал характеры своих новых подопечных, и ему было нелегко создать необходимый настрой и рабочую атмосферу, мотивируя Алену и Бруно на выполнение поставленных задач, да еще при этом контролируя даже их интонации во время разговоров. Тренеру всегда необходимо быть предельно внимательным, поэтому, когда Алена и Бруно только начинали спорить, Алекс должен был сразу вытянуть «свою антеннку», прислушаться, уловить, что хотела сказать Алена, чем руководствуется Бруно, и только затем вмешаться. Очень часто Кениг замечал, что в напряженных ситуациях ребята произносили короткие, рваные фразы, в которых преобладали эмоции. А эмоций просто не могло не быть. К тому же разговаривали они друг с другом на смеси английского, немецкого и французского языков, что дополнительно осложняло ситуацию.