Аленка, Настя и математик

Девчонки кончали одна за другой. Сначала маленькая, потом и Алёнушка, вслед за этим быстро догнала подруг и Настя. Кристина, малышка, соскочив с пениса Виталия Петровича, не понимала, что мужик должен быть кончен. Однако Настя и его дочь прекрасно понимали это. Им нравилась грязь.

–– Что это у нас такое? –– стала сюсюкать дочь. –– Пенис никак стоящий? –– было непонятно, к кому она обращается –– к В. П. или к его же пенису. –– Эта штучка, наверное, хочет кончить? Брызнуть и кончить? А ну-ка, девочки, давайте зададим ему жару!

Никто особо не прореагировал. Девчата были в оргазме и наслаждались посткоитальным состоянием.

–– Кристя, ну! Тебя ведь зовут Кристя?.. Впрочем, какая разница… –– Поебем папу по-настоящему?

Глаза ребенка сверкнули. В них явно присутствовала цыганская кровь. А идея вновь поебаться не казалась дурной детенышу.

Алёнка, расставив ножки голого ребёнка, стала его подрачивать. Это, подумала она, даже круче, чем дрочить папу –– чем она, в силу своей развращенности, собственно, и хотела заняться.

Папа слегка приподнялся, затем перевернулся на бок и стал задумчиво наблюдать за детским распутсвом. Он даже сам не понимал, что ему нравится больше: наблюдение за ебущимися девчушками или когда его удовлетворяют тем или иным способом. Э, да что говорить. Конечно, первое.

Голенькая Кристя явно думала о кайфе, и ни о чем, кроме кайфа.

                                                                                  *  *  *

Девочки проводили Кристю. На лестнице ей отлизали. Кто бы видел это. Кристинка покряхтывала. Наслаждение было в конце концов окончено, и малолетки, спустив еще разок, оправили юбочки и пошли спать.

                                                               Похабный магазинчик

Грязь, грязь, грязь! Похождения по отделам, похождения по этажам ничего не прибавляли. Гостиный, на хер, двор.

Девчонки зашли в один порнографический отдел.

Здесь явно пахло развратом. М-м-да.

Пока Алёнка просматривала марсианские хроники, Настя заинтересовалась другими изданиями. Всё было бы до сих пор забавно, пока, собственно, продавщица не поинтересовалась, зачем же подружки зашли. Настя с сожалением поставила на полку раритетное издание 1932 года, на обложке которого был изображен хороший добрый БЕМ, а Алёна тем временем уже втирала продавщице: мы, здрастье-ту-да-сюда, пришли за литературой и без неё не уйдем, так-то. В некотором роде блондинка (считающаюя себя блондинкой; ей также чудилось, что и глаза у нее голубые –– типичное блондичное мышление…) сделала секунд на тридцать вид, что её интересуют потенциальные покупательницы, затем снова уткнулась в покетбук с какой-то лажей. Алёнка стала нарочито шелестеть страницами не очень больших зелёно-оранжевых книжек; наконец-то псевдофилологиня очнулась. Алёне было стрёмно отрывать её от занятия, но, в конце концов, она была клиентка.

–– Что вы хотите, девочки?

–– Насчёт поебаться. У вас есть что-нибудь этакое?

–– Ну, это… Что-нибудь детское?

–– Ага! Что-нибудь очень детское, такое, чтобы в писе зачесалось.

Алёна поставила том на место.

–– Могу предложить… А… Можно спросить… Что тебя интересует?

–– Ебля. Но не жёсткая, а как бы вам сказать… Вот вы любите…

Настя многозначительно кашлянула. Алёнка проигнорировала намёк.

–– Вот, пожалуйста, дети, периодика, например… Детский журнал «Семейный очаг». Еще есть «Очень веселые картинки».

–– А там ебутся?

–– О-па! Да я и не читала! Думаешь, следовало бы?

Насте хотелось уйти; ей не нравился базар. Ей вообще не нравилась вся эта история. Ебаться… Фу, как по́шло. Вот любить…

–– Э! Так вот! –– красотка шлёпнула по прилавку тонкой пачкой детских эротических журналов «Приключения Мурзилки с Красной Шапочкой».

–– Ого! –– загорелись Алёнкины глаза.

–– Всего тридцать тугриков за экземпляр, бери!

Алёнка заинтереовалась, но стоил ли он того?

–– Ладно. Уценка. Бери по пятнадцать.

–– А не пора ли нам уходить, Алёна, как ты считаешь? –– вмешалась Настя.

–– Нет, погоди… Скажите, а как вы ебетесь?

–– Что, девочка? Повтори, я плохо расслышала.

–– Как вы ебётесь, –– гаркнула Алёна продавщице в ухо, –– и ебётесь ли вы, в натуре, нормально, а?

Продавщица засуетилась.

–– Как я ебусь, как я  ебусь… Да нормально ебусь… А ну-ка расскажи, –– дама попыталась немного прорулить ситуацию и взять в руки штурвал бытия. Увы, штурвал выскальзывал из рук. –– У вас в школе, что, всё совсем неправильно?

–– У нас всё правильно! –– орала Алёнка. ––  Мы с классной ебёмся! («Не то что с вами», –– подумала Настя).

–– Так… это… вы что, посношаться хотите?

Продавщица легко вытянула ногой припасённый заранее аппарат. Порно! Грязное порно!

И села. Электрический член быстро её удовлетворил.

–– Ну садись-ка сюда, –– бормотала красавица, насаживая Алёну на нечто, похожее на пенис. –– Сейчас…О-о, ну как тебе?

–– Да так себе, умница. Может, Насте понравится.

Настя села. Блондинка удивилась.

–– Я бы сменила эрзац-хуй, если бы знала, что…

–– Милая, –– сказала Настёна, скача, –– не надо.

–– Но… Членчик-то великоват для твоей попки.

–– Спасибо, я уже позавтракала. Вам нужны ваши очки? Как зовут главу вашей семьи? Хотите яблоко?

Алёнка тихо охуевала от текста из учебника.  Настя продолжала подпрыгивать на электрочлене.