Аленький цветочек

Иногда мартовский ветер растаскивал тучи, и тогда начинало всерьёз вериться, что скоро наступит весна. Но только на краткое время. Большей частью небо лежало непосредственно на крышах, без устали пополняя царившую внизу талую слякоть. Старший участковый инспектор майор милиции Собакин шёл по своей земле, и его душевная погода была весьма под стать внешней. В подобный денёк действительно всего меньше захочешь отговаривать ближнего от суицидальных попыток. Скорее уж табуретку ему пододвинешь и верёвку намыленную подашь… Да ещё скажешь напоследок: ты меня подожди там, браток, я не задержусь.

Нет, если серьёзно, то Андрон Кузьмич Собакин, конечно, в петлю не собирался. Тем не менее, пока шёл из дому, мысли одолевали его всё более мрачные. Одна за другой вспоминались обиды, накопленные за двадцать три года охраны общественного порядка. Погода повлияла, другое ли что?.. Матушка Андрона Кузьмича в начале каждого месяца вырезала из газеты квадратик в рамочке, напоминающей траурную: перечень геофизически неблагоприятных дней. Весь месяц постепенно желтеющий бумажный квадратик оставался на виду, прижатый маленьким магнитом к массивным металлическим настольным часам. Часы эти, исправно тикавшие в кухне сколько Андрон себя помнил, являлись подлинным шедевром советской промышленности. Безо всякой иронии! Они изображали Данилу-мастера и Хозяйку Медной горы и выглядели сущим антиквариатом, хотя на самом деле в точности такие выпускали и по сей день. Андрон над своей геофизически озабоченной матушкой беззлобно подтрунивал. Говорил, что газетный квадратик ей нужен был для того, чтобы, не дай Бог, не забыть и в должный момент почувствовать себя плохо. При этом как бы подразумевалось, что погода-природа способна влиять только на старых перечниц, да и то не на всех, и уж никоим образом – на бравых, ни огня, ни воды не боящихся старших участковых…

«Ох, грехи наши тяжкие». Андрон Кузьмич пообещал себе при случае заглянуть в матушкин календарик. То, что лично у него сегодняшний день был тяжёлым и неблагоприятным, сомнению не подлежало.

И обиды, что характерно, всплывали всё самые безутешные, неутолимые и горькие. Старший участковый, называется. А над кем? Если старший, значит, вроде бы должны быть и младшие?.. Кошкин хвост. Рядовые участковые блистали категорическим и полным отсутствием. Андрон Кузьмич боролся с преступностью, как геройский шериф из американского боевика: в одиночку. А впрочем… Народу на его земле с некоторых пор существенно поубавилось. После взрыва и пожара в якобы безобидном НИИ на участке наблюдался неуклонный отток населения, словно здесь, как в фокусе линзы, сконцентрировались все демографические проблемы России. Кто мог – уже перебрался отсюда, остальные завидовали и мечтали. Собакинский участок, сплошь застроенный хрущёвскими пятиэтажками, и так-то лет двадцать уже не отличался престижностью, но теперь народ отсюда попросту разбегался. Спросите почему? А кому понравится подобная жизнь? Свет мигает, телевизор не ловит, давление пульсирует, иномарка, если таковая имеется, глохнет, едва въехав во двор… Хотя нет – теперь уже и на улице… И не только «форды» с «мерсюками»…

Оглянувшись на звуки мата, Собакин увидел грузовик «ГАЗ» с надписью «Хлеб» на фургоне. Из-под открытого капота виднелся зад в потёртых джинсах и ниагарским водопадом изливалось непечатное.

– Ты… это! Заткни фонтан! – Подойдя, майор решительно дёрнул сквернослова за штанину, голос его сделался грозен и зазвучал металлом. – Права и путевой лист, живо! Груз к осмотру!

Тут надо рассказать, что фигурой майор не очень-то вышел. Был приземист, квадратен и кривоног. И в смысле физиономии, как и телосложения, увы, не Шварценеггер, а скорее уж его киношный «близнец» Денни Де Вито. Однако, во-первых, корявое дерево, оно в корень растёт. А во-вторых, все мамины-папины проектные недоделки с лихвой компенсировались молодецкой подтянутостью, уверенностью в движениях и, главное, непревзойдённым блеском ладно подогнанной милицейской формы. Фуражка, которой позавидовал бы иной южноамериканский диктатор, для поддержания трамплинообразности таила в себе, если кто не знает, зашитую ложку. Погоны – со вставками, этак крылато изогнутые. Бриджи, вздёрнутые помочами под самое горло. Добавьте к этому сапоги с накатом, на одну портянку, хромовые, проваренные в гуталине… и получится сущий орёл профилактической службы. Гроза преступников и хулиганов.

– Агрегат не едет, майор. – Водитель, вихрастый и не по возрасту многоопытный парень, мрачно соскочил наземь и, даже не подумав вытаскивать документы, сразу открыл дверцу фургона: – Как тут на хрен не выругаться…

Зло сплюнул и с обречённым видом вытянул лоток аппетитно пахнущей сдобы.

– Ну ты это, это… не очень… смотри у меня. – Собакин сделал стойку и незаметно проглотил слюну. Маковые рулеты составляли его тайную слабость. – А то я тебя живенько это самое. По мелочи. По мелкому хулиганству.