Алеш и его друзья

Ченда разумно объяснил нам, что пилой можно пользоваться только вдвоем, но чтобы мы не думали, что он увиливает от работы, он разметит, где следует пилить.

Он сделал все меньше чем за минуту, а потом мы с Миреком полчаса потели.

Когда мы закончили, наш консультант похлопал нас по плечу и сделал строгое внушение Миреку (Мирек, весь потный, рухнул на пол), чтобы он не бил баклуши — нам еще нужно распилить доски.

— А ты? — снова запротестовал Мирек, но Ченда не дал ему договорить и опять объяснил, что сейчас он разметит доски, а пилить можно только вдвоем.

Спустя еще полчаса у нас были готовы четыре доски. И тут я выпалил, что с меня довольно, но Ченда меня успокоил: больше ничего и не требуется, теперь мы будем придерживать доски, а он прибьет их к чурбанам.

Это было не совсем так, потому что сначала нам пришлось обстругать доски, Ченда тем временем вынимал из коробок гвозди и тренировался — как лучше взмахивать молотком.

Наверное, мы стругали слишком быстро, а тренировка у Ченды была слишком краткой, потому что, когда я придерживал доску, каждый второй его удар приходился по моему пальцу.

Я заявил, что Ченда не только лентяй, но и злыдень. Палец у меня чертовски болел, и я отказался дальше способствовать его гибели.

Ченда тотчас обозвал меня растяпой: незачем, мол, совать пальцы под молоток — и потребовал, чтобы Мирек занял мое место. С Миреком все получилось точно так же.

— Чего вы хотите! — торжествующе произнес Ченда и усмехнулся, глядя на наши взаимные соболезнования по поводу распухших пальцев, — главное, что скамейки готовы.

Это было верно, но делать стол и полки мы уже не рискнули, Мирек заявил, что сначала нам в клубе нужно обзавестись аптечкой, а Ченде пройти курс первой помощи: при работе посложнее он совершенно спокойно переломает нам ноги, а при случае и голову размозжит.

На том мы и расстались. Я, правда, подумал: уж лучше Алеш, чем Ченда, хорошо, что он в понедельник вернется в школу.

Только Алеш не пришел. После промывания желудка он так старательно поправлял свое здоровье, что снова попал в больницу. И снова на промывание желудка. На сей раз уже не из-за бетона, а потому что уплетал без разбора колбасные и кондитерские изделия.

Когда Алешева бабушка нам об этом сказала, обрадовался только Ченда.

— По крайней мере, доделаем клуб, — заявил он, и нас с Миреком бросило в дрожь — мы прекрасно помнили, как умело Ченда забивает гвозди.

Тем не менее мы с ним согласились, что надо сделать еще стол и полки.

Когда мы шли мимо вокзала к клубу, Мирек вдруг заорал не своим голосом.

— В чем дело? — испуганно спросил я.

— В чем дело? — так же испуганно повторил Ченда и выронил молоток и, разумеется, попал мне по ноге.

— Ура! — вопил Мирек, и тут я понял, что-то его обрадовало. — Поглядите, какое колесо!

Мирек указывал пальцем на железнодорожную стрелку, где лежала катушка, на которую наматывают трос. Она была примерно с нас величиной и походила на катушку для гигантской нитки.

— Ну и что? — спросил Ченда и убрал наконец с моей ноги молоток.

— Да ну же… отгадайте, — теребил нас Мирек. — Для чего, к примеру, нам это может пригодиться?

Ченда недоуменно покачал головой, а потом сказал, что, будь таких колес четыре, можно было бы подумать, что Мирек собирается построить максиавтомобиль с реактивным двигателем.

А мне пришло в голову, что Мирек вздумал переоборудовать клуб в мельницу, только непонятно, откуда он намерен брать воду.

— Умники! — постучал себя по лбу Мирек. — Да это же стол!

— Стол! — радостно завопили мы с Чендой. — Считай, половина сегодняшней работы сделана!

— У нас будет круглый стол, как у рыцарей короля Артура[7], — с довольным видом произнес Мирек.

Ченда ухмыльнулся и заметил, что, насколько ему известно, среди чешских королей не было никакого Артура. А Мирек сказал, что он не спорит, в чешской истории Ченда разбирается, только Артур был английским королем и англичане о нем рассказывают такие же легенды, как мы о Пржемысле Ораче[8].

— И все это сказки, — добавил я.

— Про круглый стол — правда, — ответил Мирек и, прекратив дальнейшие дебаты по вопросам истории, потребовал, чтобы мы помогли ему откатить колесо к клубу.

Ченде, правда, не больно-то хотелось это делать, но у нас с Миреком был такой угрожающий вид, что он предпочел согласиться подобру-поздорову.

Колесо у нас катилось просто блеск. Только канат, который когда-то был на нем намотан, видимо, покрывала смола, и это сразу сказалось на нашем внешнем виде.

Мы поставили наш новый стол на рогожу посредине клуба, а вокруг расставили четыре скамейки, сколоченные в воскресенье.

— Смотрится великолепно! — одобрил Мирек.

— Вот Алеш удивится, — заметил я.

— Еще полки, — проворчал Ченда, вытащил складной метр и снова начал размечать доски толстым синим карандашом.

— Что это за пометки? — невинно спросил Мирек.

— Чтоб вам с Боржиком было ясно, где пилить, — отрезал Ченда и сунул мне в руку пилу.

— Ну уж нет! — разозлился я. — Сегодня мы будем чередоваться!