Алеша Драконыч

— Учись, пока я жив! — гордо мяукнул Васька.

Дракон, стараясь не дышать, деликатно подсунул под зажмурившуюся в ужасе буренку усы, макнул их в образовавшуюся белесую лужицу на дне и направил в рот младенцу. Тот довольно зачмокал.

— Будешь у меня главным пастухом.

— А я? — поинтересовалась Яга.

Дракон задумчиво посмотрел на торчащую из горы голову старушки.

— Либо мамкой, либо...

На этот раз ведьма сообразила сразу: альтернативы нет и не будет.

— Согласна!

— На что?

— На все.

Ойхо выдернул ее из склона и подтолкнул к ребенку.

— Папа! — обрадовалась «Роксана».

— Меня вообще-то мамой назначили, — засомневалась старушка.

— Папа, — обиделся малыш и разразился громогласным ревом.

— Ты не выделывайся! — рыкнул дракон. — Нянчи давай! Это... песенку спой или еще чего...

Яга подхватила ребенка на руки и запрыгала с ним по пещере.

Ля-ля-ля-ля-ля-ля,
Наша детка хороша.
Ля-ля-ля-ля-ля-ля,
Денег нету ни шиша!

Как ни странно, под этот дикий хит ребенок мгновенно заснул.

— Здорово у тебя получается, — одобрил Ойхо, приблизив морду к ребенку.

— Кончай тут на дитенка своими миазмами дышать! — зашипела Яга на дракона. — Иди детскую приготовь! Я тебя, маленькая, никому не продам, — чмокнула ведьма младенца, — а Черномор себе еще заведет...

Дракон сел на хвост, задумчиво почесал задней лапой за ухом.

— Нет. На щелбаны больше не играем. Только на деньги. Все равно теперь в семье останутся...

4

18 лет спустя. Африка. Магриб. Штаб-квартира местного колдуна

— Вано, вставай...

— Хр-р-р...

Вано натянул бурку на уши и захрапел еще громче.

— Вставай, Вано. — Попугай попытался стянуть импровизированное одеяло с хозяина, запутался в шерсти и грохнулся на джигита, заодно клюнув его в затылок. — Учитэль послэ вчэрашний урок савсэм балной. Лэчить надо, да?

Вано с трудом приподнялся, выпутал настырную птицу из своих иссиня-черных волос, поставил на пол и попытался сделать грозный взгляд.

— Уйды, Ара...

— Нэт, — упрямо мотнул клювом попугай. Он был не менее сонный, изрядно потрепанный, но мужественно стоял на своем. Вано вздохнул. Было ясно, что поспать вволю ему сегодня не удастся.

— Что я вчэра изучал, помныш?

— Как прэвратыть воду в вино.

— Вах! Палучилось...

— Нэт! Учитэль сказал: его банановый чача лючшэ!

— Нэ вэрю! Лючше наш грузынский вино ничего нэт!

— Я тожэ так думай. Пошлы колдун лэчить.

Вано встал с циновки, подтянул кожаный с посеребренной чеканкой пояс, подкрутил усы и двинулся на хозяйскую половину. Ара, неуклюже переваливаясь на нетвердых лапках, поплелся следом, волоча за собой бессильно поникшие крылья. Они были очень похожи. Стройный высокий горец лет тридцати и упитанный, размером с приличную курицу, попугай, недавно справивший свой столетний юбилей. Оба сравнительно молоды, горбоносы и, как читатель, вероятно, сметал, красноречивы. За три года общения с учеником магрибского колдуна попугай перенял у джигита почти все его привычки. В том числе и характерный кавказский прононс. Жилище колдуна представляло собой тростниковую хижину, разделенную на две половины. Перегородкой служил полог, сшитый из львиных шкур. В проходной комнате с выходом наружу жил Вано со своим пернатым другом, в отдельной, изолированной — его учитель.

На хозяйской половине их ждал сюрприз. Посреди комнаты стояли два огромных пустых чана. Один еще сохранил зловоние банановой чачи, второй благоухал тончайшим ароматам элитного грузинского вина, а между ними торчали голые пятки учителя. Они выглядывали из-под просторной джеллабы, которую магрибский колдун на их памяти не снимал ни разу.

— Учитэль, Вано прышол, — доложил Ара, — лэчить будэт.

Колдун молчал. «Лекарь» на глазок оценил объем продегустированных накануне емкостей, почесал затылок и вынес предварительный диагноз:

— Атравылся.

Ара, помогая себе клювом, взобрался на колдуна.

— Точно, — подтвердил он, — дывадцать сэмь раз.

Джигит подошел ближе. Из спины учителя торчал кинжал. Попугай деловито пересчитывал на его теле дырки.

— Ара, — расстроился Вано, — что он тэбэ плохого сдэлал?

Попугай задумался.

— Нэ помню, — честно признался он.

— Нэхорошо, Ара, — загоревал Вано, переворачивая тело наставника. — Настоящий джигит рэжэт спэрэди, а ты... вах! — Из груди колдуна торчал еще один кинжал. От того, что торчал в спине, он отличался только габаритами. Был массивнее и больше как минимум раза в три. — ...Вот я и говору, — захлопал глазами Вано, — настоящий джигит рэжэт спэрэди.

— А я, значыт, нэ настоящий? — возмутился попугай, ныряя в чан с остатками банановой чачи. Похмелившись, Ара вытер крылом клюв, выпорхнул обратно и разразился гневной тирадой: — Ты нэ прав, кацо! Я ему по-харошэму говору... — Попугай на мгновение запнулся. Он в упор не помнил, что по-хорошему говорил накануне колдуну, но разве такая мелочь может заткнуть клюв гордой птице? — ...А он... Мы, грузины, народ гарачий. Выхватил кинжал и с размаху ка-а-ак...

— В спину зачэм, Ара?

— Что я его, разварачивать буду, да?