Алеша Драконыч

— Эк тебя…

Теперь разрываться пришлось между возмущенно запищавшим младенцем и лежавшей в беспамятстве мамашей.

Торопливо обработав пуповину, повитуха уложила малыша в колыбельку.

— Ну, милая… охти, Господи! Только не это!

Царица рожала опять. Сведенное от боли тело выгнулось дугой. Из перекошенного рта сочилась пена. Зубы вцепились в подушку…

— Двойня… — ахнула Матрена, — Ах я старая перечница!

Прозевать двойню! Этого повитуха простить себе не могла. Однако биться лбом об пол времени не было. Магических сил оставалось хоть и мало, но…

Со страху Матрена вложила их все. Под отчаянный вопль мгновенно пришедшей в себя роженицы в руках повитухи затрепыхался еще один малыш. Магический посыл был так силен, что царица открыла глаза.

— Кто?

— Царевич, — обессиленно доложила повитуха.

— Алексей… — прошептала царица, вновь теряя сознание.

Звякнуло оконце. Матрена медленно повернула голову. На фоне полной луны промелькнула неясная тень. Повитуха опустила глаза. Колыбель была пуста.

— Украли…

Вот теперь и Матрене стало дурно, и она непременно грохнулась бы в обморок, рядом с пациенткой, не запищи очередной младенец на ее руках.

— А был ли мальчик?

Мальчик разразился таким ревом, что ведунья намек поняла.

— Единственный и неповторимый, — согласилась она, укладывая его в колыбельку, на то же место, где только что пищал его брат.

3

— И-и-их! — Метла, прошуршав прутьями по золотой горе, затормозила перед носом дракона. — Чешуйчатый! Как делить будем? — вопросила Яга, вываливая перед ящером добычу. Задремавший в пути сверток шмыгнул носом и открыл глаза.

— Только сегодня родилась, — удивился дракон, — а уже с глазками.

— Это я в нее магию ввалила, — объяснила Яга, — чтоб не пищала и развивалась быстрее. На фига мне лишние проблемы?

— Молодец, — одобрил Ойхо.

— Так как делить будем?

— Чего?

— Как чего? Добычу! — ткнула Яга в золотой склон.

— Все-таки здорово ты ее, — расстроился Васька, карабкаясь по стене пещеры. — Предлагаю на щелбаны больше не играть.

— Да, — согласился дракон, — щелбаны не для средних умов. Это вам не на деньги, шмеккеры…

— Шмеккеры это кто? — жизнерадостно поинтересовалась Яга.

— Шмеккеры — это вы, жулики, — пояснил Ойхо. — Разворачивай добычу — начнем делать опись.

На этот раз до ведьмы дошло, что добыча — это все-таки сверток, а не гора, на которой восседал дракон. Что-то в слове «опись» было с ним созвучно.

— Во! Смотри! — начала она расхваливать товар. — Смотри, какая прелесть! Две ручки, две ножки и голова!

— А ты не заметила у нее чего-нибудь лишнее? — хмыкнул дракон.

— Мало ли у кого чего лишнее! — ринулась в атаку Яга. — У твоего братана, например, вместо одной головы три, так что молчи!

— Вот дура! — простонал дракон. — Нашла с кем сравнить. Я на природном золоте воспитан, а он на ядерных отходах.

— На че-о-ом?

— Отходах… Хотя какие у нас отходы? Еще ничего не переработано. Я, как по фазе сдвинул, сразу понял, почему у него в пещере так фонит. С ураном шутки плохи. Впрочем, речь не о том. Ты мне скажи… Роксана царевна?

— Ну…

— Тогда откуда у нее между ножек хвостик?

— Может, тоже на отходах воспитывалась? — задумалась Яга.

— Н-дас-с-с… влипли. — Морда дракона приблизилась к распотрошенному свертку, сметая ведьму с пути.

— Мама… — радостно пискнула добыча, вцепляясь всеми четырьмя ручками и ножками в нависающие над ней усы.

— Я это… скорее папа, — смутился дракон.

— Мама, — упрямо заявила «Роксана», затолкала себе в рот усы и зачмокала губами, пытаясь хоть что-нибудь оттуда высосать.

— Ребенок голоден! — ужаснулся дракон.

— Я тоже, — призналась Яга.

— Васька! — сдернул Ойхо кота со стены.

— Чего изволите? — угодливо выгнул спину кот.

— Присмотри за хозяйкой, чтоб не откопалась раньше времени. — Левая задняя лапа дракона вырыла глубокую яму в золотой горе, правая сунула туда Ягу и старательно прикопала. — За заложника головой отвечаешь!

Ойхо осторожно освободил из плена усы, сделал младенцу «козу» когтями-ятаганами, зачерпнул из родной кучи солидную горсть, тяжело вздохнул и выполз из пещеры. Захлопали крылья.

— Низко пошел, — задумалась Яга. Из золотого склона торчала только ее голова. — Никак к дождю…

— Угу, — согласился кот. — Только вот к какому? Ты скажи, он на твоей памяти хоть один золотой добровольно из пещеры вынес?

— У-у-у… — С расстройства Яга начала приходить в себя.

— Му-у-у…

В пещеру влетел дракон, держа в когтях двух насмерть перепуганных коров.

— За целую горсть всего две коровы?! — возмутилась Яга.

— Я стадо прикупил, — пропыхтел дракон, пытаясь выжать над младенцем первую.

— Стадо? — подпрыгнул Васька. — Но кто ж так доит? Смотри, у нее уже и глазки вывалились, и язык наружу…

— А как надо?

— Тазик давай! И уйди в сторону, вегетарианец!

Тазик у дракона был. Он вытащил его из подсобки, откуда перед этим вытаскивал компьютер. Полузадушенная корова благодарно лизнула кота шершавым языком и начала доиться, подпрыгивая над тазиком, яростно шлепая выменем по жестяному днищу. Во все стороны полетели молочные брызги.

— Учись, пока я жив! — гордо мяукнул Васька.