Алевтина. Сопротивление бесполезно (СИ)

- Это не твоё дело, милая, - чётко копируя интонации Бражниковой, передразнил её Юрий.- Где и с кем я развлекаюсь- тебя вообще не касается. Ты мне не жена!

- Ну, как же так, милый?- женщина явно не собиралась отступать от выбранного курса, даже не смотря на его слова.- Я думала, мы будем вместе сейчас и после того как наш план…

- Я тебе уже говорил, что ты не справилась. Больше не собираюсь вкачивать в тебя средства и в твоих услугах тоже не нуждаюсь. Свободна,- Шабарин с пренебрежением указал Илоне на дверь и даже прикрыл глаза, чтобы ни смотреть на неё ни минутой дольше.

Бражникова удачно воспользовалась ситуацией и со всей дури влепила ему пощечину.

- Ах, вот, значит, как ты заговорил, милый,- прошипела она, склоняясь над Юрием.- Только я- не дура! Понял. Или ты мне за всё заплатишь, или я прямиком отсюда отправлюсь к Ринбергу и всё ему расскажу. Посмотрим, как ты тогда запоёшь!

Шабарин выбросил руку вперёд и схватил зарвавшуюся стерву за волосы. Теперь она его окончательно достала.

- Ай!.. Ай!.. Больно. Отпусти. Что ты делаешь?

- Вздумала мне угрожать, дрянь?!- для устрашения Юрий залепил ей в ответ довольно слабую на его взгляд оплеуху, но, скорее всего, не смог рассчитать силу удара, потому что Илона жалобно заскулила, прижимая ладонь к щеке, и повалилась на пол. Поняв, что ничего хорошего ей не светит, Бражникова попыталась встать, но мужчина грубо её остановил.

- Сиди на месте и не рыпайся.

Шабарин заметался по комнате, схватился за телефон и вызвал свою охрану. Здоровенные мужики с лицами отъявленных головорезов явились через минуту.

- Отвезите её в клинику к Наумычу. Пусть осмотрят и подлатают как следует, если нужно.

- Что? Куда?- очнулась Илона.- Не нужен мне никакой Наумыч! Не хочу! Я сама пойду-домой лучше. Я могу.

Юрий повернулся в её сторону, очаровательно улыбнулся и даже подал руку, чтобы помочь подняться.

- Конечно, можешь, милая, но так мне будет спокойнее. Иди, тебя проводят к доктору, он тебя осмотрит, а потом мы поговорим. Прости меня. Ладно?

- Точно поговорим?

- Да, я скоро подъеду,- уверенно кивнул Шабарин, но Бражникова ему не поверила и стала активно сопротивляться настойчивым объятиям охраны, как будто почувствовала, что ничего хорошего в клинике ей не светит.

Юрий Аристархович смотрел Илоне вслед и точно знал, что она всё поняла своим скудным умишком. И, опасаясь, была не так уж и не права- в отделении психиатрии у Наумыча работают настоящие кудесники.

- Посмотрим ещё, через сколько её оттуда можно будет выпустить, и кто после этого поверит бывшей госпоже Ринберг,- усмехнулся Юрий.- Что ж, одной проблемой меньше.

66

Алевтина закрыла глаза и с наслаждением зарылась пальцами в мелкий песок. Он ещё хранил в себе тепло прошедшего дня. Темнота совсем недавно опустилась на остров, и море оставалось удивительно спокойным.

Она уложила Сеньку час назад, но ей самой не спалось. Аля предупредила домработницу и охрану и вышла из бунгало, быстрыми шагами спустившись к воде. Она не стала включать искусственное освещение на пляже, но Луна, прекрасная и одинокая, отражаясь в широкой водной глади, сполна озаряла девушке путь. Алевтина, почти потеряла счет времени, пока бесцельно брела по песку, оставляя одинокие следы босых ног у самой кромки воды.

Вынужденное безделье и бездействие последних дней постепенно сводили с ума.

Вот Ева с её философским подходом к жизни, окажись она на месте Али, просто расслабилась бы и получила удовольствие от незапланированного отдыха, а не маялась, как неприкаянная.

- У тебя СЗЛ, подруга! Это я тебе как бывший медицинский работник говорю,- как-то сказала ей Ясная.

- Что?..

- Что слышала. СЗЛ - синдром загнанной лошади.

- Нет, такой болезни!- возмутилась Островская.

- Есть-есть. А как ещё можно назвать твоё навязчивое желание постоянно что-то делать и неумение отдыхать так, чтобы потом не испытывать чувство стыда за это?

Сегодня наедине с собой Алевтина впервые признала, что подруга не так уж и неправа. Вокруг неё было всё, о чем они мечтали с Сенькой - солнце, море, песок…Что ещё нужно? Но непрекращающееся внутреннее беспокойство безжалостно отравляло всю красоту момента.

Как и большинство людей, Островская не любила ждать и догонять. Неизвестность, невозможность повлиять на ситуацию и беспокойство за Ивана, как ненасытные звери, сжирали её изнутри.

Коварная насмешница судьба поманила её лакомым кусочком- мечтой о счастливой семье- и снова махнула хвостом, подкинув им испытаний. Вроде только всё встало на свои места- судьбоносный разговор состоялся, но едва ли не в этот же день Але с Сенькой пришлось в срочном порядке уехать не только из города, но и из страны. Ринберг не был бы Ринбергом, если бы перестал командовать и не попытался их защитить.