Алевтина старшая

Из Владимира, куда он приехал 17 мая, император со свитой отправился в 8 часов утра 18 мая, и прибыл в Муром в тот же день в 8 часов вечера.

На ночлег самые высокие гости остановились в доме местного дворянина секунд-майора Льва Ивановича Бычкова.

Император здесь был встречен дворянством и горожанами, которые поднесли ему муромские калачи и фрукты. Павел принял подношения, а отдыхая в покоях и попробовав калачи, тут же распорядившись отправить их в Санкт-Петербург к императрице.

В хорошем расположении духа император подошёл к окну и глянул на улицу, увидев стоявших там городского голову и купцов.

– «Чем торгуете?» – милостиво спросил государь.

– «Юфтью!» – последовал быстрый и подобострастный ответ одного из купцов, торговавшего выделанной кожей комбинированного дубления, выработанной из шкур конских, крупного рогатого скота, и свиных.

Но тут же вмешался городской голова Языков, подавший государю рапорт и ведомость о числе купцов и мещан в городе, о торгах, промыслах и цехах. Как раз сначала этого года в Муроме было введено новое «Городовое положение».

По нему городское население (обыватели) было разделено на три сословия: купцы, мещане и цеховые ремесленники.

Выслушав краткий доклад городского головы, государь взял из его рук бумаги и сам ознакомился с содержанием документов.

Покончив с официальной частью, российский император перешёл на другую сторону покоев и показал в окно собравшемуся народу, коего было великое множество, себя и своих наследников Александра и Константина.

Но перед этим одна из женщин – смелая и от природы умная ямщица – подошла к окну поближе и с христианской простотой попросила монарха:

– «Батюшка! Я прибежала из Ямской слободы, чтобы увидеть дорогих гостей. И, слава Богу, государь, видела тебя! Покажи же мне теперь своих деток!».

Павел с отеческой лаской и доброй улыбкой на устах ответил женщине, пропуская к окну своих сыновей:

– «Изволь бабушка, вот это мой Александр, а это Константин!».

Стоявший вокруг народ с сердечным умилением взирал на эту сцену, мысленно благословляя монарха и его августейших спутников.

А местный хроникёр Титов торопясь записывал происходящие события.

Царь со свитой осмотрел достопримечательности Мурома, посетив его святыни, прежде всего Благовещенский мужской монастырь, основанный ещё Иваном Грозным.

Переночевав в Муроме, в 8 часов утра 19 мая Павел I отправился дальше.

Через Оку его перевозил тот самый, ещё зимой заранее приготовленный гребной катер, на вёслах которого сидела специально подобранная команда муромчан, одетая в одного цвета шёлковые рубашки и в расшитые кафтаны.

Пока на баржах переправлялась свита с экипажами, царь с противоположного берега разглядывал город, восхищаясь его красотой и архитектурой, милостиво разговаривая об этом с провожавшими его людьми.

И всё это происходило под сильным дождём.

– «Мы теперь ехали не по воде, а сквозь воду!» – между прочим, заметил император.

– «Всемилостивейший Государь! До прибытия Вашего Величества здесь была почти засуха. А как Ваше Величество изволили прибыть, то и благодать Божия вместе с Вами дождём к нам нисполнилась. Наше счастие сугубо: первое – удостоились видеть Вашу священную Особу; второе – ниспослал Бог на нашу землю золотой дождь!» – за всех провожающих высказался муромский купец Гундобин, тут же до земли кланяясь царю, и целуя его ногу.

Тут же в низком поклоне склонился и весь народ.

А царь милостиво ответил:

– «Ах, грязно, ненадобно это, ненадобно!» – отстраняя при этом ногу.

– «Желаю, чтобы эта благодать была всегда со мною! И подлинно – в Петербурге от самой почти святой недели дождя не было, а как мы ехали, то всю дорогу везде почти дожди перепадали!?».

И, уже обращаясь больше к городской знати, добавил:

– «Я весьма доволен городом! В нём нашёл я всё лучшее, нежели думал. Город благодатный! Не ошибся тот архитектор, который сначала располагал этот город. Посмотрите! С той стороны, как степь, а отсюда прекрасный вид строений и садов!».