Alexa Rayli - Zolushka Skazochny Oboroten

колебаний ее глаза встречаются с моими. – Мы все делали по-твоему, но теперь этому

пришел конец. Сегодня вечером около твоего дома крутился чужак, и я не узнал его запах.

Я знаю запахи тысяч оборотней, но не этот. Ты хоть представляешь, в какой ты

опасности? Ты моя пара, согласна ты с этим или нет, но я умру, чтобы защитить тебя, -

она вздрагивает от моих слов, и я больше не позволю ей возводить стены между нами. Я

хочу, чтобы она выбрала меня, и не должно быть никого кроме меня, поэтому пришло

время ей понять, что я с ней.

Я протягиваю руку и хватаю ее за подбородок, крепко удерживая ее, чтобы она не

могла отвести взгляд. – Не подвергай свою и мою жизни опасности, отказываясь слушать

меня и делая то, что считаешь лучшим. Ты останешься здесь, в нашем доме. С

нерешительностью покончено. Ты моя.

Глава 9

Винни

- Да пошел ты, - я отворачиваю голову от него, перед тем как открываю

пассажирскую дверь, хватаю свою сумку и направляюсь к входной двери его дома. Я

оглядываюсь через плечо, и вижу, как он смотрит мне вслед, сидя в грузовике.

Как и всегда, входная дверь не заперта, поэтому я вхожу. Дом альфы всегда

открыт, и это не потому, что Стоун нуждается в защите. Он и есть защита.

Я иду прямиком наверх в ванную с одной мыслью в голове - принять очень

горячий душ. Надеюсь, звук воды заглушит слезы, которые вот-вот вырвутся на свободу.

Еще немножко, умоляю я себя.

Как только я оказываюсь в одиночестве, тут же запираю дверь в ванную и

поворачиваю ручки душа, при этом быстро избавляясь от одежды. Как только с этим

покончено, я вхожу в душ, позволяя струям омыть меня. Теплая вода заставляет мои

мышцы расслабиться, слезы текут по моим щекам, смешиваясь с водой. Я даже не могу

сказать, почему реву.

Возможно, это результат обидных слов, которые мне бросили мои сводные сестры,

когда я впервые переступила порог этой семьи.

Разве не странно, что оборотень не находится рядом со своей парой, когда они

встречают друг друга. Это еще больше воодушевило их, и они начали бросаться в меня

такими вещами: «даже твоя пара тебя не хочет», и «ты никогда не станешь той, в ком

будет нуждаться альфа».

Эти слова, наряду со Стоуном заставили меня с легкостью остановить продолжение

вечера, а его согласие с тем, что он ненавидел, когда я ложилась с ним в постель,

заставило мои подавленные эмоции вырваться на свободу. Я стою под душем, пока не

начинает литься холодная вода. Когда я больше не выношу холода, я, наконец, мою свое

тело, а затем выхожу из душа.

Я не торопясь сушу свои волосы. Когда мне абсолютно ничего не остается делать в

ванной, я открываю дверь и выглядываю. Когда вижу, что все чисто, я на цыпочках иду в

гостевую комнату и запираю дверь, перед тем как скользнуть под одеяло. Я не знаю,

почему веду себя так тихо. Не сомневаюсь, что он слышал все сделанные мною шаги.

После тридцати минут затишья, я поворачиваюсь на бок. Возможно, сегодня

ночью, он позволит мне побыть одной.

Как только я начинаю засыпать, чувствую теплое тело напротив меня. Стоун

обвивает меня своими руками и притягивает ближе к себе. И снова мое тело тает напротив

его. Я немного ерзаю, а затем ощущаю его голые ноги, которые переплетаются с моими.

- Я думал, что ты проникнешь в мою комнату. Но в этот раз все по-другому, и я,

кажется, догадываюсь почему, - его глубокий голос звучит приглушенно в темноте, но его

горячее дыхание касается моей шеи.

Забавно, как поменялись наши роли. Он проскользнул в мою постель, перед этим

забрав меня из того дома, в котором меня когда-то и бросил. Я просила его на той же

подъездной дорожке не бросать меня.

- Не так давно ты сказал мне, что ненавидел, когда я это делала, - выпаливаю я в

ответ. – И о чем ты, наконец-то, догадался? – половина из того, что он сказал, не имеет

для меня никакого смысла. О чем он мог догадаться?

Я чувствую его зубы, царапающие мою шею и останавливающиеся на том месте,

где он укусил меня ранее. Мне приходится бороться с тем, чтобы не застонать и не

умолять его сделать это снова. Я хочу умолять его, чтобы он вонзился в меня настолько

глубоко, что я никогда не буду свободна от него.

- Не надо, - пытаюсь я сказать, но медведица, которая дает о себе знать, не

помогает. Прежде, чем я успеваю закончить слово, меня переворачивают, и я оказываюсь

сидящей на бедрах Стоуна, пока он лежит подо мной. Мои руки упираются в его грудь,

чтобы удержать равновесие, а мои ноги упираются в его внушительные мускулы. Его

руки скользят вверх по моим голым бедрам, а затем его пальцы впиваются в них. Это

именно та хватка, от которой я не могу убежать, но она не настолько сильная, чтобы

причинить боль. Темно, но со зрением оборотней мы можем видеть отлично, и я понимаю,