Альфа

— А где нам ещё жить? Мы с сыном, полтора года просидели под Хабаровском в лагере для беженцев. Нет уж, после той зимы хоть куда, лишь бы там не оставаться. А прошлой осенью японские компании начали людей из лагеря вербовать и развозить по стройкам да шахтам. Сюда народ почитай со всего бывшего Приморского края согнали. Сейчас в мусорном городке тысяч триста живёт, не меньше.

— Там на логотипе написано, что вы собственность компании — едва прикрыв невольную издёвку, прошептала Альфа.

— Да и ладно. Зато за трудодни паёк выдают и с голодухи почти никто не умирает. А насчёт собственности? Так тех, у кого такой знак, нельзя садить на цепь, бить и насиловать, когда хочется, а если захочешь что-то такое провернуть менеджеры компании оштрафуют или башку отрубят самурайским мечом — неожиданно зло прошептала женщина, и оголив запястье, показала зажившие следы от кандалов.

— И что, часто головы рубят?

— Да почитай каждый день на площади у офиса компании с кого-то голова слетает. А в воскресенье бывает так и не по одной.

Такие расклады Альфу не смутили, уж больно часто за последние три года она лично наблюдала нечто подобное. И пусть там головы мечом не рубили, но зато пулю в затылок пускали не раздумывая.

— А где народ работает?

— Кто-то новый грузовой терминал строит, другие выкинутые на отмель корабли на металлолом разделывают, но там всё больше мужики пашут. Ещё можно на химию пойти, но там лёгкие через полгода выплюнешь.

— А ты сама где работаешь?

— А я пока не работаю. Раньше сожитель был. На химии бригадиром работал. В бочки на расфасовке всякую мерзость разливал, да своим работягам трудодни ставил. Четверной паёк приносил — мечтательно проговорила женщина, и понизив тон уже скорбно добавила — а две недели назад в чан с концентрированной кислотой упал и всё. У меня от него только рабочий плащ и остался, которым я тебя от ищеек прикрыла.

— И что ты теперь делать будешь? — спросила Альфа искренне сочувствуя оставшейся одной женщине и посмотрела на детей, не сводящих с неё глаз.

— На восточном побережье полуострова рыба-перерабатывающий завод достраивают. Пойду в новый цех разнорабочей устроюсь, а потом автоматически в цех разделки перейду. Правда туда не просто так попасть, придётся пару раз перед кем-то из старших «яппов» подол задрать — откровенно поведала она.

— Ищешь где лучше? — не подумав буркнула Альфа.

Женщина сузила глаза, с укором взглянула на пришлую девчонку в розовом костюмчике, и указала на детей.

— Ищу где лучше?! — прорычало она зло. — А кто их ещё кроме меня кормить будет? Ты?! Завтра мой Санька опять какую-нибудь малышандрию приведёт, а я опять выгнать не смогу.

И только после этих жёстких и правдивых слов Альфа поняла, что её смущало с самого начала. Все дети были максимально не похожи друг на друга, и только самый старший мальчик имел общие черты с женщиной.

— И часто он кого-то приводит? — спросила Альфа решив снизить тон беседы.

Она не стала спрашивать, откуда брошенные дети? Отлично понимая откуда они берутся в таких как это место. Даже в секретном бункере Глебыча имелась пара казарм, наполненных бывшими беспризорниками.

— Да постоянно приводит. Да ты не смотри, тут ещё не все. Трое девчонок около рынка трутся, торгашам помогают, да съестное выпрашивают, а четверо старших на разделку кораблей с утра ушли. Там подросткам за двойную смену можно по полтора пайка заработать, на сборке цветмета. Да ты не думай, из того что они принесут мне ничего не достаётся. Всё эти проглоты съедят.

— А что японская компания, сама за беспризорниками не смотрит?

— Смотрит. Ещё как смотрит — зло проговорила женщина. — Ты думаешь почему все дети от ищеек прячутся. Эти железяки запрограммированы вычислять беспризорников и неработающих мужиков. А как обнаружат кого подходящего бьют тазерами и вызывают «яппов». А те уже их в администрацию отводят. Нередко бывает промахиваются железные болваны, и детей из под носа живых родителей забирают.

— И что с ними дальше?

— А ничего. Грузят на взлётной площадке военного сектора на грузовые квадролёты и отвозят куда-то в сторону Японии. Никто не знает куда точно они попадают потом, но в мусорном городке слухи ходят нехорошие.

— Ясно. А как мне теперь быть? — как можно жалобнее спросила Альфа, которой надо было собрать полную картину, происходящего на полуострове.