Альфа

Без малого тридцатикилограммовый щит, норовил воткнуться в ступеньки. А нижняя откидная часть, постоянно путалась в ногах. Тело гудело и тряслось от напряжения, а пот заливал глаза.

Но это всё были только цветочки. Северский прочувствовал шкурой куда попал, только тогда, когда вокруг начало всё взрываться, а в щит всё чаще застучали пули.

Он продолжал поворачиваться и замирать, выполняя все указания Серого, выдаваемые по средствам пинков под зад и сильными ударами по плечам и спине.

А парень крутился сзади словно юла, начиная то быстро стрелять из Сайги и пистолета, а то и метать самодельные гранаты.

В какой-то момент он загнал Северского в тупиковый коридор и после очередной серии выстрелов приказал развернуться. И только тут учёный понял, что всё происходящее до этого были цветочки.

В щит часто застучали пули и к нему пришлось прижаться всем телом, вцепившись намертво в соскальзывающие ручки. Затем снова начали рваться самодельные гранаты Серого, осыпавшие ливнем рикошетирующих осколков стены коридора.

Всё происходило так стремительно, что мозг Северского почти перестал успевать подмечать отдельные моменты происходящего.

Взрыв громыхнул впереди, следом рвануло сбоку. Ярко блеснуло. И опять взрыв по фронту, новая вспышка свето-шумовой гранаты. Затем по щиту прилетают барабанящие очереди пуль и снова что-то взрывается.

Внезапно в правую икру клюнул осколок и Северский едва не упал. Прикусив губу, он сумел устоять, продолжая держать измочаленный щит.

А следом он совсем перестал соображать, что происходит. Вокруг раздавались новые взрывы, коридор захлёстывали волны рикошетирующего от стен свинца. И всё что мог делать учёный, это продолжать стоять под ураганными порывами взрывных волн. При этом, он чувствовал, как по руке стекает кровь из очередной раны на плече, и ощутил, как в нагрудную пластину бронежилета пару раз прилетело что-то, пробившее щит насквозь.

Ему уже казалось, что это никогда не закончится, но тут всё внезапно прекратилось. Очередной взрыв громыхнул впереди и наступила полная тишина.

Северский продолжал, вдыхать засасываемые в щели шлема пороховые газы и из последних сил держать щит, и делал это ещё минут пятнадцать, но за это время больше ничего не произошло.

В какой-то момент он не выдержал, и начал поднимать склонённую голову, но тут же получил удар по титановому шлему, давший понять, что Серый всё ещё рядом и делать подобные телодвижения не разрешил.

Он не знал сколько ещё так простоял. Но в какой-то момент Серый отодвинул его спиной к стене и принялся разжимать пальцы, насмерть вцепившиеся в ручки. Затем он откинул измочаленный щит в сторону и открыл покорёженное осколками забрало шлема.

Северского тут же ослепил свет подствольных фонарей, а затем он увидел перед собой улыбающееся лицо Серого, а за ним фигуры в разгрузках, и озадаченную физиономию Толика.

Ему помогли снять шлем, и он наконец смог нормально вдохнуть воздух полной грудью и осмотреть место побоища. На полу лежали трупы спецов, облачённых сплошь в чёрное. Опалённые стены коридора были превращены в решето, и требовали срочного приглашения дизайнера по интерьеру.

— Молодец! — внезапно похвалил улыбающийся Серый, и помог расстегнуть, а затем и скинуть, давящий на плечи бронежилет. — Ты знаешь Палыч, если бы не ты, то нам кранты. Пожалуй, после твоего героического стояния, я начну называть тебя железным человеком. — парень как-то странно посмотрел на Северского и похлопал его по раненому плечу, вызвав волну тупой боли.

— Да зови как хочешь, только давай такое, впредь без меня — проговорил Северский не своим голосом и указал на тела, которые начали оттаскивать люди Толика.

А через пару минут из своих апартаментов вышел лично Глебов и внимательно осмотрев следы побоища, позвал их зайти внутрь.

Как только Северский опустился в кресло, к нему подошёл один из облачённых в броню телохранителей, и начал умело осматривать и перевязывать осколочные ранения.

В это время хмурый Глебов ходил кругами. Затем он убедился, что трупы нападающих унесли, и открыв огромный стилизованный под старину шкаф, помог оттуда выбраться двум трясущимся моделям, испуганно кутающимся в прозрачные пеньюары. И только после того как их увели телохранители он обратил внимание на перевязанного Северского и стоявшего рядом Серого.

— Когда свет и связь вырубило, я думал, что мне конец — проговорил олигарх и сел на край огромной кровати.

— Выходит, что проблемы, о которых мы говорили накануне, сами не рассосутся — констатировал Северский.

— Да. Пожалуй, не рассосутся. После национализации горнодобывающего комплекса Джабраилов потерял почти миллиард долларов из собственных средств. Кроме этого два миллиарда потерял один турецкий банк и его инвесторы.

— Это очень много. За такие деньги можно устроить переворот в какой-нибудь африканской стране.

— И не только в африканской — констатировал Глебов и нервно улыбнулся.

В этот момент через выломанные двери вошёл Толик, который кинул на журнальный столик груду оружия и принялся отчитываться: