Альфа Большого Пса

— Нет, — принял шутку Лютиков. — Просто мне кажется, что окружающая среда сможет благоприятно повлиять на нашу беседу. Да и не потревожит никто.

— Вы правы, — согласился Егоров, открыл дверь и жестом руки предложил гостю выйти первым.

На улице было хорошо. Солнце почти весь день было спрятано за большими белыми облаками, висевшими в голубом небе словно огромные валуны. Слабый ветерок шелестел чуть тронутой осенней желтизной листвой деревьев. Полковник и профессор неторопливо прогуливались по асфальтированной дорожке.

— Станислав Валерьевич, — начал Лютиков. — Я начальник подразделения, которое в официальных бумагах значится как ОВЦи — Отдел внеземных цивилизаций.

Мы занимаемся всем, что связано с внеземными цивилизациями и иными формами жизни.

Лютиков выдержал паузу, ожидая реакцию Егорова на услышанное, но ее не последовало. Профессор лишь чуть улыбнулся, скорее ради приличия, и молча ждал продолжения.

— Наша работа не сводится к банальному сбору информации о летающих тарелках и непонятной чертовщине. Тем более что так называемые посещения все чаще носят агрессивный характер. Мы работаем в полный контакт.

— Сбиваете тарелки? — снова улыбнулся Егоров.

Полковник понял, что это напускное, его собеседник оставался хладнокровным.

Это обстоятельство обнадеживало.

— Если нет другого выхода, то сбиваем. Не без этого. Но пришельцы бывают не только из космоса. Мир, как и Бог, един, но многолик. И способы перемещения в пространстве существуют разные. Человечество об этих технологиях имеет еще чрезвычайно скудное представление. Пока все, что нам остается, — это систематизировать получаемую информацию и пытаться противостоять агрессии извне.

— А договориться не пробовали?

— Я рад, что вы не стали ерничать на эту тему. Я в вас не ошибся. Станислав Валерьевич, я хочу предложить вам сотрудничество. — Полковник повернул голову и посмотрел на профессора. Егоров остановился. Он был сильно удивлен тем, что Лютиков не занимается делами о контрабанде, но предложение работать в отделе внеземных цивилизаций…

— И в качестве кого вас заинтересовал профессор истории?

— В качестве оперативного работника, в качестве думающего человека, в качестве очевидца и участника некоторых событий… — Лютиков выдержал небольшую паузу. — Я знаю историю о черепе Никольского. Как он попал в могилу и что произошло на вашей даче одиннадцать лет назад.

«Отрицать? Может, это провокация? А смысл? Чего они хотят добиться? Может, Вовка проговорился или Виктор? Или кто? Юрка? Бред. Что он может знать о моей даче? Есть ли вообще такой отдел? Может, его удостоверение фальшивка?

Что я в них понимаю… Может, это и есть пришелец?»

— Вас, очевидно, терзают сомнения… — сказал Лютиков. — Если хотите, можем продолжить беседу в управлении. Мне не важно, где, мне важно, что вы мне ответите.

Егоров опустил глаза, посмотрел себе под ноги и медленно пошел вперед.

Лютиков шел рядом. Он ждал.

— Так что же такого вы знаете о моей даче?

— Осенью на аукционе «Виктория» вы купили чертежи Бергольца. Тридцать два, если не ошибаюсь. Среди прочего там оказались восемь чертежей Джордано Бруно. Восемь из девяти. Девятый еще в шестидесятых годах был опубликован в мировой печати. По этим чертежам вы построили машину времени и смогли переместиться в тысяча пятьсот восемьдесят третий год. Представляю, что вы почувствовали, когда смогли присутствовать на коронации царя Федора.

— Я ничего не почувствовал, я на ней не был. Простите, как вас по имени-отчеству?

— Денис Андреевич.

— Денис Андреевич. Я не думаю, что кто-то вам, так сказать, настучал.

Откуда у вас подобная информация?

— Этого я вам пока что сказать не могу, ведь вы еще не мой сотрудник.

Мы долго за вами наблюдали. Не следили, конечно, но старались не упускать из виду. Поверьте мне, есть способы реагировать на значительные события.

Вот только куда исчезли чертежи, мы не знаем.

— И что, все сотрудники вашего отдела в чем-то участвовали? — в лоб спросил Егоров.

— Не совсем понял. Вы имеете в виду перемещение во времени или пространстве?

— Да.

— Нет. Если я все-таки вас правильно понял. В нашем поле зрения есть еще люди, которые имели непосредственные контакты с инопланетными цивилизациями или существами иных миров, но, как с вами, с ними мы пока что не разговаривали.

Для нас они просто объекты наблюдения.

— То есть я первый? Почему такая честь?

— Мне кажется, вы более опытны, более хладнокровны, больше подходите для нашей работы складом ума. Вы единственный, кто не случайно попал в историю, как большинство объектов, а можно сказать, намеренно ввязался в нее. То есть вы активный участник. К тому же вы вернулись из прошлого. Как я помню, там не было готовой машины времени и вам пришлось потрудиться.

— А разве я сказал, что был в прошлом? — спросил Егоров, чуть подняв удивленно бровь.

— Это сказал я. А мое слово кое-что стоит.

— Содержание рекламы, как говорится, на совести производителя, — ответил профессор. — В данном случае на вашей совести. Так все же какую именно работу вы мне предлагаете?

— Вас интересует, чем конкретно вы будете заниматься?

— Да.