Альфа для строптивой

К неописуемой радости, меня пропустили внутрь здания, стоило лишь предъявить паспорт. Внутренне опасалась, что Лукрецкий не выполнит моих приказов. А звонить и унижаться, выпрашивая встречу, мне очень не хотелось. Он итак меня унизил достаточно три года назад.

Поднялась на нужный этаж. Ожидаемо секретарши не оказалось на рабочем месте. Хоть Лукрецкий хищник и зверь, но все-таки воскресение - выходной.

Стучать не стала, просто открыла дверь. Застыла в дверном проеме от почти забытой картины. Мужчина развалился в рабочем кресле, разместив ноги на столе и сосредоточенно изучал бумаги. Демонстративно сосредоточенно. Я еще помнила, каким острым слухом и чутьем обладали оборотни. Подозреваю, что Лукрецкий знал, что я приехала, как только лифт остановился на нужном этаже.

- Здравствуй, Демьян, - снова повторила, хотя уже здоровалась сегодня.

- Влада, - протянул он и отложил документы на стол. Непроизвольно хмыкнула. Начало нашего первого разговора, только вывернутое наизнанку. - Хорошо выглядишь, - после некоторой паузы произнес он.

- О тебе того же сказать не могу, - жадно разглядывала любимого мужчину. Себе врать, зачем? Я любила и скучала по Лукрецкому все три прошедших года. Правда, ненавидела и презирала почти также сильно.

Оборотень изменился. Изменился не в лучшую сторону. Осунулся, как-то вроде даже постарел. Несколько посидел. Захотелось запустить руку в волосы и лучше присмотреться. Лукрецкий выглядел сейчас старше своих лет. Разлука явно не пошла ему на пользу. Злорадно подумала, что время было к нему беспощадно. Правда, быстро, одернула себя. Как бы не злилась на него, плохого ему не желала. Не могла желать. Ненавидела не его самого, а тот его поступок, который разрушил наше возможное счастье.

- Чего ты хотела?

- Поговорить.

- Ну, так говори, - хмыкнул он. Услышала знакомые ироничные нотки в голосе и снова улыбнулась. Все-таки есть что-то в этой чертовой истинной парности. Прошло меньше минуты с начала встречи, а злиться я перестала. Вообще, перестала что-то чувствовать, кроме сумасшедшей радости. Непонятно. Неправильно. Нелогично. Но я рада была видеть Демьяна. Просто видеть. Смотрела и насмотреться не могла. А вот он избегал прямого зрительного контакта, лишь изредка одаривая взглядом.

- Зачем ты запретил моей матери видеться со мной?

- Я не запрещал.

Не запрещал? Выходит, личная инициатива Васина? Вот же козел! Не зря он мне не понравился с самого начала. Чем этому-то помешало наше общение?

- Ты все еще вожак стаи? - уточнила перед тем, как попросить.

- Все еще, - усмехнулся он.

- Можешь приказать Васину не препятствовать встречам с мамой и сестрой?

- Могу.

- Сделаешь?

- Зачем мне это? - интересный вопрос. Нет ничего, что могла бы предложить взамен. Ничего, чем могла надавить и склонить чашу весов в свою пользу.

- Тебе незачем, - согласилась, - а я соскучилась.

- Ты счастлива, Влада? - неожиданно спросил Лукрецкий, уходя куда-то в сторону от обсуждаемой темы возможных встреч с мамой.

- Есть разница?

- Наверное, если спрашиваю, есть. Неужели, так сложно ответить на простой вопрос? -философски заметил он. - Только "Да" или "Нет", обещаю, позвонить Васину и распорядиться не препятствовать вашим встречам.

- Нет, - выдохнула. Счастливой точно не была, даже иллюзий по этому поводу не испытывала. Когда была беременна, еще оставалась надежда, что утешусь любовью к сыну. Но надежда растаяла, а счастье покинуло меня безвозвратно. Ни одной минуты за эти проклятые два года со смерти ребенка я не ощущала себя счастливой. Не просто счастливой, а живой.

- Оттолкни меня, - приказал оборотень. Я вздохнуть не успела, как прежде расслабленный и развалившийся в рабочем кресле Лукрецкий уже прижимал меня к стене рядом с дверью.

- Скажи мне: "Нет!", пока еще могу контролировать себя, - оборотень нагнулся и осторожно коснулся. Он явно выжидал.

У меня даже мыслей отталкивать или возражать не появилась. Я прикусила его за верхнюю губу и закинула руки на шею. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы у нас обоих сорвало крышу.

Боги, как я скучала по нему! Скучала по его прикосновениям, по поцелуям... по лихорадочно шарящим по телу рукам и нетерпеливым хаотичным поцелуям.

Даже не заметила, как оказалась поднята и притиснута к стене. Не придала значения мимолетной боли от врезавшегося в кожу нижнего белья, когда оборотень резко рванул кружевную ткань, чтобы погрузиться в меня на всю длину. Вместо этого приветствовала любое его действие, отвечая сумасшедшими поцелуями на поцелуями, сводящими с ума ласками на ласки. Старалась быть ближе, максимально взять от этого неожиданного соития.

Впрочем, насладиться до конца не успела. Все закончилось также неожиданно и стремительно, как и началось.

- Хорошая моя, любимая, - произнес мужчина и поцеловал. На этот раз медленно, словно, пробуя меня на вкус, тягуче. - Прости меня.

- За что ты извиняешься, Ян?