Альфа и Омега

Позже пришел Бойд, и посоветовал ей оставить Чарльза до того, как он проснется. Стены комнаты были специально укреплены от волчьей ярости — а вот Анна нет. Но он ничего не сказал, когда она отказалась. Он только лишь запер за собой дверь. Она подождала его ухода и потом перекинулась.

В шкафу было много одежды одного размера. Она нашла рубашку и пару не слишком ужасных джинсов. Чарльз и не шелохнулся, когда она залезла к нему в кровать. Она положила голову ему на подушку и слушала его дыхание.

…

Он проснулся НЕ бесшумно.

В один момент он был мягким и без движимым, в следующий — уже стоял и разминал ноги. Она еще не видела воочию, как он обращается и, хоть и знала: его переобращение было быстрым, она представления нее имела, насколько это было красиво. Все началось с его ступней, потом, словно полотно из красного меха обернулось вокруг его тела, укрыв злорадного, очень злого оборотня, покрытого коркой засохшей крови и бинтами.

Ярко-желтые глаза осмотрели комнату, остановились на закрытой двери, шкафу, окне и, наконец, на ней. Она лежала неподвижно, давая ему оценить ситуацию и увидеть отсутствие угрозы. Когда он во второй раз обратил к ней взор, она встала и подошла к нему, расправить бинты. Он зарычал, а она нежно погладила его по носу.

— Ты потерял слишком много крови. Бинты выставляют твою слабость не больше, чем кровотечения. По крайней мере, ты не заляпаешь ковер.

Когда она закончила, то мягко стиснула пальцами его за шкирку и приподняла его голову.

— Я уже думала, что потеряла тебя.

Он обнял ее на минутку и извиваясь освободился. Встал с кровати и поплелся к двери.

— Она заперта, — сказала она ему, спрыгнув с кровати и подойдя к нему.

Он снисходительно на нее посмотрел. Через секунду раздался щелчок и дверь открыл стройный, обыкновенно-выглядящий мужчина, который, казалось, пришел прямо из века эдак двадцатого. Он присел на корточки перед лицом Чарльза и уставился на нее. Сила его характера поразила ее как удар в живот, но она удивилась еще больше, когда узнала его голос.

— Три пули за один день, — пробормотал Маррок. — Думаю, что Чикаго оказал тебе не по плечу, сын мой. Давай-ка я отвезу тебя домой, а?

Она не знала, что сказать, поэтому просто ничего не говорила. Она положила руку на спину Чарльза и сглотнула. Чарльз встретился взглядом со своим отцом.

— Ты спрашивал ее?

Чарльз что-то прорычал. Маррок рассмеялся и встал.

— Тогда спрошу я. Ты — Анна? — На самом деле это не было вопросом.

Ее горло было слишком сухим для внятного ответа, поэтому она лишь кивнула.

— Мой сын хотел бы, чтобы ты сопровождала нас в Монтану. Уверяю тебя, что, если что-нибудь придется тебе не по душе, то я прослежу, чтобы тебя переместили туда, куда ты пожелаешь.

Чарльз вновь зарычал, и Браян приподнял бровь, устремив в него взор.

— Я — Маррок, Чарльз. Если дитя захочет уйти, то так и будет.

Анна прислонилась к бедру Чарльза.

— Думаю, что хотела бы увидеть Монтану, — согласилась она.