Альфа и Омега

По всему было видно, что он не забыл вчерашнего унижения. Его терзала ненависть за то, что он, могучий начальник округи, был побит и изгнан из лесничества какой-то рванью. Следуя его приказу, к крыльцу в развалку подходили два «качка» с явным намерением столкнуть каталку вниз вместе с инвалидом. Собравшиеся за ограждением люди закричали, однако бандиты не обращали на них внимания. Но как только они поднялись к Ивану, из дверного проема появился Булай и секущим ударом дубины ударил первого по ключице. Кость хрустнула, и парень, скрутившись винтом, упал вниз. Второй развернулся, чтобы бежать, но Данила пнул его ногой в спину, и бандит покатился по ступеням. В тот же момент в толпе заголосили и, прорвав оцепление, она бросилась во двор. Началась свалка, в которой ни револьвер, ни булавы бандитам помочь уже не могли. Трое или четверо из них бросились к «чероки», но в это время взревел мотор грузовика, и тот со всего хода ударил в бок джипа, завалив его на бок. Револьвер главаря треснул единственным выстрелом и был выбит из рук, не причинив вреда. На несчастье бандитов, один из них все-таки успел пустить в ход нунчаки. Это страшное оружие, сделанное из вареного в масле бука, ударило по руке пожилой женщине, вызвав открытый перелом кости. В воздухе поднялся визг и вой, толпа навалилась на бандитов, и вскоре они лежали на земле, закрыв головы руками, а люди вымещали на них всю горечь своей убогой жизни, унижений от издевательств новой власти и новых извергов.

– Остановитесь, – во весь голос кричал Иван, – остановитесь, православные!

Друзья его растаскивали дерущихся, но это удалось сделать не сразу. Наконец наступило успокоение, и все прекратилось. Люди отошли от поверженных врагов, которые являли собой жалкое зрелище. Они были ободраны, окровавлены, покрыты синяками, но живы. Наибольшие потери, как главный виновник, понес их предводитель. Теперь у него кровил не только нос, но и разбитые губы, лицо превратилось в сплошную лиловую подушку, а на голове не хватало волос.

Бандиты с трудом поднялись с земли, сбились в кучку. Звонарь молчал, провожая взглядом «Волгу», на которой увозили женщину с переломом руки. Затем обернулся к ним:

– Вы еще молодые люди, – сказал он, – вот смотрите, как к вам относятся те, за чей счет вы живете. Смотрите, может, хоть что-то станет понятно. А на этого, – он указал рукой на заместителя мэра, – не равняйтесь. Он вас самих за рогатую скотину держит. Теперь уходите. И с вами, земляки, я сегодня разговаривать не буду, потому что мне надо перебираться в поселок. Вот перееду и продолжим наши беседы.

Быстро погрузили в грузовик скромные пожитки Звонаря и Матвея, посадили Зафиру в кабину и отправили машину в Первомайск. Чуть позже и сами вышли из лесничества. Впереди двигалась коляска с пехотинцем Иваном Звонарем, которую толкал моряк Матвей Захаров, рядом шли разведчик Данила Булай и историк Аристарх Комлев. Битые, но не убитые, тонувшие, но не утопленные, оболганные, но не обманутые, они шли по своей земле хозяевами жизни. Немного отстав, за ними следовали богомольцы, которые будут ждать начала новых исповедей, а заодно охранять Звонаря от нечисти. Так и возвращалась осенним светлым днем новая Россия к себе домой.