Альфа и омега

– Да, но после ваше удовольствие было бы не столь острым... Это был бы в какой-то степени компромисс. Сняв с меня одежду, то есть оставив в архетипическом состоянии беззащитности, вы обязательно попытались бы занять главенствующее положение и принялись бы воображать, что действие происходит в моем кабинете, на этой вот кушетке.

– Джули, вы – страшный человек.

– Тем более оставьте мысль со мной переспать.

– Я упорный...

– Я знаю... Ваше упорство зиждется на вашем неврозе. Не добившись меня легитимными средствами, вы наверняка начнете предлагать мне баснословные деньги.

– Вы не оставляете мне другого выбора... Скажите, а если я смогу убедить ваш рассудок все-таки пойти на близость со мной, вы согласитесь?

– Мистер Бэнг, наша встреча подошла к концу. Вы должны мне за двадцать сеансов... Это полторы тысячи фунтов. Потрудитесь уплатить секретарше.

– Джули, а если я предложу вам сто тысяч фунтов за то, чтобы вы провели со мной вечер? У меня в замке... Вы ведь не замужем... И кажется, у вас никого нет... Что вам терять?

– Мистер Бэнг, я подумаю над вашим предложением... А сейчас позвольте мне заняться следующим пациентом... И, пожалуйста, не приходите сюда больше, курс вашего лечения закончен.

Мистер Бэнг возвращался в замок в приподнятом настроении. «Конечно, жалко, что мне не удалось затянуть в постель эту штучку. Но кажется, она просветила меня насквозь... Я действительно не готов к этой самой безусловной любви. И вел-то так себя с Мирой именно потому, что и не готов, да и не в состоянии ее дать... Я ведь даже не выслушал ее, а она так хотела поговорить... Я не позволял себе думать о ней двадцать лет, а встретившись, не захотел, нет, не сумел выслушать ее. Нужно немедленно написать ей письмо, извиниться... И обязательно послать денег... Хотя она наверняка откажется... А я все равно пошлю, да так пошлю, чтобы трудно было отказаться. Короче, что-нибудь придумаю...»

Он вернулся в замок, когда вся прислуга уже разошлась по домам, и сразу принялся за письмо.

«Милый мой Мирчонок»! — написал он, потом скомкал листок бумаги и взял чистый.