Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)

— Я думаю, что ты устала, — возразил Йон. — Мы оба устали, и в этом нет ничего удивительного. Это действительно был тяжелый год для нас обоих, и я понимаю твое нежелание иметь с этим всем больше ничего общего. Но побег это не выход, Хана. Мне ли не знать. — Чуть помолчав, он вдруг оживился, словно охваченный внезапным вдохновением. Сжав мои ладони и глядя прямо в глаза, альфа заговорил громче и эмоциональнее: — Послушай, давай этой зимой уедем куда-нибудь на пару недель? Я найду кому делегировать дела, арендую нам дом на другом конце света, мы отключим телефоны и будем только вдвоем. Займемся всем, чем захочешь, и никаких больше разборок и убийств. Идет?

Это звучало невероятно соблазнительно — пожалуй, даже слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— А если… опять что-то случится? — с мучительным сомнением протянула я. — Вдруг мир не захочет нас отпускать?

— Тогда к Зверю его, — мотнул головой он. — Хана, мы справимся с этим, слышишь? Но только если ты будешь со мной. Пока ты рядом, я, кажется, могу одолеть самого Великого Зверя, но без тебя…

— Я уже сказала, — грустно улыбнулась я. — Я буду с тобой до конца, как бы там ни было. Я просто… не хочу, чтобы этот конец наступил слишком быстро.

— Все будет хорошо, маленькая, — уверенно проговорил Йон, обнимая меня и крепко прижимая к себе. — Все обязательно будет хорошо.

На следующий день первыми гостями в нашем доме стали Джен и отец Горацио. Признаться, я была ни на шутку удивлена, увидев их вместе, и подруга мне позже призналась, что все-таки не выдержала, позвонила ему первой и назначила встречу. Разговора по душам у них не вышло, но, узнав о намечающейся встрече с представителем Общества, священник пожелал принять в ней участие. Накануне мы с ним договорились, что он будет в обычной одежде и не станет афишировать свою принадлежность к Церкви, поскольку Меркурио был предупрежден о присутствии только одного ее члена. В тот момент мне показалось, что объяснить подпольщику, что отец Горацио на нашей стороне, уже многим рисковал и вообще ему можно доверять, будет намного сложнее, дольше и не обязательно продуктивнее, чем просто ему соврать. Все остальные мою идею без вопросов поддержали, и я вдруг с грустью подумала, что мне немного не хватает голоса противоречия — голоса прежней Ханы, которая принялась бы с пылом доказывать, что ложь, даже во благо, никому не поможет и только все усложнит в дальнейшем. Спорить с ней — с прошлой версией меня — было бы так легко, ее наивность и доверчивость раздражали, но мне ее не хватало. И, судя по долгому взгляду Йона, обращенному на меня в тот момент, не мне одной.

Вторым приехал Дани, и, когда мы все собрались в общей гостиной, чтобы обменяться предварительными мнениями и идеями насчет грядущих переговоров, я на мгновение испугалась, что ситуация может выйти из-под контроля. Однако отец Горацио ни словом, ни взглядом не дал понять, что имеет к юному кардиналу какие-либо претензии, а тот в свою очередь держался и с ним, и с Джен подчеркнуто формально и вежливо, даже, можно сказать, отстраненно. Что-то сломалось, и не нужно было читать чужие мысли или ощущать настроение в нотках запаха, чтобы это понять. Медвежонок стал той самой неучтенной переменной, нестабильным элементом, который вывел из равновесия всю систему, и до этого балансировавшую скорее на честном слове. Но, наверное, если бы не он, это бы сделал кто-то другой. Отчего-то мне вспомнились рассказы Ории о картах Таро — когда мы еще жили в Доме, она пару раз устраивала мне лекции на тему, которые я, впрочем, слушала вполуха, потому что представить не могла, в какой ситуации мне пригодились бы эти знания. Но мне в память, помимо всего прочего, хорошо врезались ее слова о карте Башни — мол, если что-то громко и катастрофично разваливается, то, возможно, фундамент, на котором это стояло, был с гнильцой с самого начала.

А когда Джен вышла из дома покурить, я увязалась следом за ней, чтобы наконец поговорить с альфой наедине.

— Не ожидала, что вы приедете вдвоем, — заметила я, встав с наветренной стороны от подруги, чтобы не дышать дымом ее сигарет.

— Да, я тоже, — флегматично подтвердила Джен. — Но мне показалось, что нам надо решить наши проблемы до того, как… в общем до того, как начнется основное действо или вроде того.

— И… как все прошло? — осторожно уточнила я.

— Хреново, — пожала плечами альфа. — Я как его увидела, сразу поняла, что между нами больше ничего и никогда не будет. Знаешь, будто кто-то с глаз повязку сдернул или вроде того. Я… вдруг поняла, что слишком долго себя обманывала неизвестно ради чего.

— Но вы же можете по-прежнему… быть друзьями? — неуверенно предположила я.

— Нет, Хани, не можем, — достаточно жестко припечатала Джен. — Он, думаю, тоже это знает. Может быть, лет через десять, если мы встретимся случайно, то и найдем в себе силы… поговорить о прошлом. Но точно не сейчас. У тебя когда-нибудь бывали… — Она замялась, подбирая нужное слово. — Бывали моменты ослепительной ясности? Когда ты смотришь на кого-то и понимаешь — все, тут без вариантов.