Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)

Мой альфа еще несколько секунд молчал, тяжело дыша и успокаивая Зверя внутри себя, потом выпрямился и взял меня за руку, словно ощущение моей близости помогало ему держать себя в руках.

— Меня зовут Йон Гу, — произнес он наконец. Сперва говорить ему было непросто, и после каждого предложения он делал долгую гулкую паузу, но потом слова стали даваться легче. — Я родился в южных трущобах. Моя мать была наркоманкой, а моя сестра — умственно отсталой. Сестра погибла, когда мы были еще совсем маленькими, после чего моя мать познакомилась с Сэмом и тот принялся испытывать на ней ту дрянь, которую потом продавал на улицах. И после очередного коктейля она окончательно свихнулась и живьем загрызла своего очередного трахаля. После этого я оказался на улице, и меня подобрал священник. Он вырастил и воспитал меня, и я не собираюсь оправдываться за то, что он был из числа тех, кого вы все тут воображаете своими кровными врагами…

Он продолжал говорить, а я, слушая его, не могла поверить, что это — мой Йон. Когда мы только встретились, он не выдерживал даже упоминания о своей семье или того, что с ним произошло в детстве. А сейчас в его голосе я не слышала той отчаянной, сбивающей с ног боли, которая прежде вибрирующим звоном передавалась мне от любой его мысли о том времени. Сейчас все, что выдавало его напряжение, это то, с какой силой он сжимал мою руку, и я на всякий случай накрыла ее свободной ладонью сверху, чтобы он точно чувствовал, что не один и что я рядом.

— …Мой отец, благодаря своим связям, помог нам избежать наказания после того, как Сэм получил по заслугам, — наконец закончил Йон. — Оправдываться мне не в чем.

Я могла ему только мысленно поаплодировать — не сказав ни слова лжи, он тем не менее сумел талантливо обойти самые острые углы правды и оставить в рукаве пару козырей. Ни слова о Дани Боро или нашей с ним связи, ни слова о том, как изменились наш с Йоном собственный статус и материальное положение за последние несколько недель. Я убеждала себя, что в данном случае это не так уж важно, но почти уверена, что мой альфа умолчал об этом сознательно. Впрочем, и той части истории, которую он раскрыл собравшимся, оказалось достаточно, чтобы произвести на них неизгладимое впечатление. Даже взгляд Гвин как будто немного изменился, словно она вдруг увидела в Йоне не просто зазнавшегося юнца, которому не терпелось ввязаться в драку и утвердить свое альфье превосходство, но личность с историей и собственным прошлым.

— Церковь нам не друзья, — подтвердила я. — Я не удивлюсь, если они до сих пор нас ищут.

— Да, одним из предвыборных обещаний нового Иерарха было решить проблему с нашим вырождением как расы, — кивнул Йон. — И для этого они как раз собираются использовать носителей.

— Я слышала об этом, — помолчав, признала Гвин и задумчиво опустила взгляд на карту у себя на столе. — Еще одна причина, почему вам обоим было бы безопаснее остаться здесь.

Я выдохнула, уловив благоприятную перемену как в ее риторике, так и в интонациях. Остальные присутствующие тоже, кажется, теперь смотрели на нас с Йоном иначе — что и неудивительно. История его жизни, особенно рассказанная с такой безжалостной к самому себе искренностью, могла тронуть даже каменное сердце. И пусть, вероятно, не все здесь одобряли его методы и его действия, никто здесь больше не видел в нас с альфой угрозу для Общества. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.

— Значит, мы… можем уйти? — робко спросила я.

— Я это не одобряю, — покачала головой Гвин. — И я все еще не уверена, что готова вам доверять. Но если вы оба настаиваете…

— Настаиваем, — тут же подтвердил Йон.

— Тогда у меня есть два условия. — Она снова посмотрела ему в глаза, и я в который уже раз подумала о том, что, не знай я по запаху, что она омега, почти наверняка бы приняла главу Общества за альфу. Я чувствовала, что за этим что-то кроется — за ее лишенным эмоций лицом-маской, за самим этим запахом, пропитанным гниющей сладостью кладбищенских цветов, за ее жестким характером и непримиримой ненавистью к Церкви. В конце концов, мне не единожды доводилось встречаться и общаться с теми, кто-то в прошлом потерял нечто важное.

— Я слушаю, — подтвердил мой альфа.

— Во-первых, я хочу, чтобы твой отец, раз у него есть такие невероятные связи в верхах Церкви, разузнал все, что им сейчас известно об Обществе. Знают ли они о нашем убежище и планируют ли что-то предпринимать. Ведь, как говорится, новая метла всегда по-новому метет: даже если при старом Иерархе мы их особо не интересовали, то с приходом нового это может измениться, так? Мы должны быть к этому готовы.

— Я узнаю все, что смогу, — согласился Йон. — Но как мне потом…

— А вот и второе условие, — перебила его Гвин. — Меркурио пойдет с вами.

Взгляды всех присутствующих, как по мановению волшебной палочки, обратились к парню, и тот, явно растерявшись от такого неожиданного поворота событий, искренне возмутился:

— Кто, я? А чего сразу я?