Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)

На третий счет вспыхнул свет — лунно-белым кругом, идеально легшим на опущенный занавес и выхватившим из сгустившегося мрака тонкую фигуру девушки в серебряном платье, одной рукой изящно державшейся за стойку ретро-микрофона. Глаза ее были закрыты, и тени от длинных пушистых ресниц дрожали на белой, казавшейся почти фарфоровой коже. Она стояла неподвижно несколько секунд, давая возможность всем присутствующим привыкнуть ко вновь зажегшемуся свету и рассмотреть себя с ног до головы. А потом запела, и вместе с ее голосом — сильным и нежным одновременно, густым и влекущим за собой, как заклинание морской сирены — по залу раскатилась волна свежего и волнующего, льдисто-цветочного аромата.

По рядам зрителей прошелестел восхищенно-озадаченный вздох, и я довольно улыбнулась уголком губ, наблюдая за тем, как Нора едва заметно двигает бедрами в такт звучащей песни, словно каждый звук пробирал ее насквозь и выходил из самой глубины ее естества. Еще никогда она не казалась мне такой потрясающе красивой и еще никогда в этой вечно всем недовольной колючке не было столько чувства собственного достоинства и уверенности в себе. Если бы я сама не вытирала ее кровь с пола туалета в трущобном борделе, никогда бы не поверила, что та омега, которую Ория однажды приняла в своем Доме из жалости, и та, что пела сейчас со сцены, это одна и та же девушка. И мне — пусть это было и не слишком скромно — искренне хотелось верить, что в том была и моя собственная заслуга.

Открытие «Мечты Ории» стало одним из главных событий осеннего светского сезона. Билеты были раскуплены задолго до дня премьеры, а все последние дни мне пришлось провести в беседах с журналистами, которые хотели эксклюзивно осветить мероприятие и первыми опубликовать самые сочные кадры и видео. Да что там говорить — среди наших гостей, которые заранее выкупали целые столики, были настолько известные лица, что мне невольно становилось неловко, и я начинала сомневаться, а сможем ли мы показать им то, что они, вероятно, рассчитывают тут увидеть? Но как только Нора запела, я поняла, что у нас уже все получилось. Потому что в ее голосе было столько страсти, столько боли, столько тоски и вместе с тем надежды, сколько не могло бы прозвучать в песне даже самого высоко профессионального артиста, который не пережил все это лично и на собственной шкуре.

Может быть, в конечном счете именно это имело значение. То, что мы пережили, то, что осталось в наших душах после того, как их жгли огнем, пытали железом и пороли стыдом. У нас были мы — и наши друзья. И то, что нам удалось сохранить себя и друг друга, пройдя через все испытания, значило, что мы обязательно справимся и со всем остальным.

Когда номер Норы закончился и она под бурные аплодисменты ушла со сцены, я встретила ее за кулисами крепкими восторженными объятиями.

— Ты просто невероятная! — с чувством проговорила я, сжимая ее руки в своих. — Я слышала тебя на репетициях, но то, что ты выдала на сцене… Это просто нечто сногсшибательное! Как ты? Как себя чувствуешь?

— Голова кружится, — растерянно улыбаясь, пробормотала омега, выглядящая основательно сбитой с толку. Может быть, это вообще был первый раз, когда я видела ее такой — наконец словно бы выбравшейся из своей металлической брони цинизма и смотрящей на мир теми же самыми глазами, которые были у нее до того, как эта жизнь впервые ударила ее в незащищенную спину.

— Ты молодец, ты такая молодец, Нора, у меня просто слов нет! — продолжала говорить я, поддерживая ее за локоть и направляясь в гримерную, где девушка смогла бы сесть и прийти в себя. Но дойти до нее мы не успели — у меня вдруг завибрировал телефон во внутреннем кармане пиджака и я была вынуждена остановиться и ответить. Это оказался Йон, который, как я знала, составляет компанию одному из тех самых важных гостей, присутствие которого в общем списке меня в свое время достаточно сильно удивило.

Выслушав своего альфу, я нахмурилась и перепросила, не может ли это подождать, но, получив отрицательный ответ, вздохнула и сказала, что мы скоро будем, после чего отключилась.

— Что-то случилось? — уточнила Нора, которая все еще, казалось, пребывает в каком-то одуряющем опьянении после своего успеха.

— Тут кое-кто очень хочет с тобой познакомиться, — вздохнула я. — И я была послала к Зверю любого из твоих поклонников, которых у тебя теперь, готовься, будут целые толпы, но он вроде как начальник Йона. Ты… не против?

Омега ответила не сразу, словно бы осмысляя услышанное. А потом на ее губах появилась насмешливая улыбка:

— Раньше, чтобы провести со мной время, мужики просто платили моему сутенеру и командовали мне вставать на четвереньки. А теперь… вежливо выражают желание познакомиться. Какое… интересное ощущение. — Она прикрыла глаза, чуть склонив голову набок.

— Так ты… не против? — неуклюже уточнила я.

— Не против, — пожала плечами она. — Но спать с ним за бесплатно только потому, что он босс твоего мужа, я не стану, имей в виду.