Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)

— Ты моя, ясно? — выдохнул он, пожирая меня совершенно черным взглядом и резкими грубыми толчками двигаясь во мне, заполняя собой до упора. — Ты принадлежишь мне, Хана, и я тебя никуда не отпущу. Я больше не позволю тебе уйти, хочешь ты этого или нет. Я скорее сожру тебя, ты поняла?

— Да, — выдохнула я едва слышно, обнимая его ногами и вжимая в себя.

— Повтори это.

— Я твоя…

— Скажи еще раз, омега.

— Я твоя, Йон, я принадлежу тебе, и я хочу… хочу, чтобы ты был внутри меня каждый день. Великий Зверь, как это… хорошо…

Меня накрыло оргазмом так резко, что я едва не потеряла сознание, и он очень скоро последовал за мной, продолжая что-то бормотать о том, что я — его и что так будет всегда, а потом, тяжело дыша, упал сверху, вжимая меня в постель и явно не особо собираясь сдвигаться с места.

В тот самый момент я поняла, что наше прошлое в самом деле больше не имеет значения. Что бы ни произошло в ту ночь, когда я сбежала из Дома Ории и едва не оказалась добычей Джерома Стоуна, это осталось далеко позади. После того утра мы так толком и не обсуждали произошедшее, но, кажется, оно все еще жило в нас обоих — как застрявшие в сердце мальчика осколки заколдованного зеркала, из-за которых он больше не мог быть прежним и предпочел жить среди льдов и снегов, а не рядом с той, что любила его. Но теперь этих осколков больше не было — они вышли, растворились, растаяли в переполняющем нас жаре.

И все снова было хорошо.

Глава 5. Зубцы короны

Когда мы только вернулись домой, я собиралась первым делом связаться с Медвежонком и, может быть, не напрямую, но задать некоторые вопросы относительно прошлого Церкви, но после того как Йон рассказал мне о планирующемся собрании клановых боссов, мне стало сложно сосредоточиться на чем-то еще. Время до назначенной даты пролетело даже слишком быстро — я буквально не успевала осознать и как-то удержать в голове каждый новый день, как он уже сменялся следующим. Не знаю, волновалась бы я меньше, если бы не обещала своему альфе сопровождать его, но в этом случае мне, по крайней мере, совершенно точно не пришлось бы переживать из-за того, как я буду выглядеть в глазах криминальной элиты, а как следствие — из-за того, что мне на эту встречу стоит надеть.

— Значит, у меня всего два варианта? — мрачно подвела итог я. — Либо нарядиться как дорогая эскортница, либо как суровая бизнес-леди. Осталось решить, в каком из этих двух образов я буду выглядеть менее комично.

— Ты хотела сказать «более потрясающе»? — деловито уточнила Поппи, которая вместе с Орией и не очень охотно, но в последний момент все же присоединившейся Норой помогала мне выбирать костюм на предстоящую встречу.

— Это все не мое, — помотала головой я, ощущая неодолимый порыв залезть с головой под одеяло и просидеть там ближайшую пару дней, пока все не закончится. — Вот некоторые женщины умеют носить что угодно, подстраиваются под любой образ и выглядят в нем гармонично. А у меня ощущение, что мне можно даже не пытаться вылезать из своих толстовок и кед, чтобы не смешить народ.

— Ты к себе несправедлива, милая, и ты это прекрасно знаешь, — мягко заметила старшая омега, наблюдавшая за нашей возней в ее гардеробной. После того, как в Доме начался масштабный ремонт и подготовка к новому открытию уже в совершенно ином качестве, эта комната заметно преобразилась. Ория тщательно и методично перебрала все хранившиеся у нее наряды, вычистила и починила те, что еще можно было восстановить, и с тяжелым сердцем, но решительной рукой избавилась от остальных. А на освободившиеся стойки накупила новых, благо что теперь ни она, ни остальные не нуждались в деньгах — Йон, благодаря их за все, что они сделали и для него, и для Никки, и потом для меня, не скупился на финансовую помощь. Да и Медвежонок, как я слышала, не остался в стороне, хотя о его связи с периодически поступающими на счет старшей омеги денежными переводами можно было только догадываться — в своем нынешнем положении он не мог себе позволить объявлять об этом во всеуслышание даже в компании самых близких друзей. Мне правда почему-то казалось, что на столь категоричной секретности настояла его мать. Госпожа Боро по-прежнему отказывалась принимать тот факт, что ее сын столько времени жил и работал в борделе — и это порой доходило до абсурда. Так, она ни разу не пообщалась с Орией лично и даже не подумала поблагодарить ее за то, что она присмотрела за Медвежонком и, возможно, уберегла его от куда более трагичной участи после того, как он оказался на улице.

— Бери пример со своего альфы, Хана, — посоветовала Нора, продолжая перебирать висящие на стойках с вешалками вещи, на некоторых из которых все еще болтались магазинные бирки. — Вот уж где ничего особенного ни в роже, ни в заднице, а ведет себя так, будто он король мира. И ему все верят! Просто потому, что он знает, как себя подать.