Альфа и Омега(СИ)

Утро. Лес только начал потихоньку просыпаться от ночного умиротворения. Все вокруг медленно, но уверенно наполнилось жизненной силой. Солнечные лучи проникли сквозь кроны деревьев и осветили блестящую от росы траву. Птицы радостно запели, приветствуя рождение нового дня. Вдохнув удивительный аромат природы, я сбросил рюкзак и тубус на землю и уселся на пенек.

"Благодать..."

На ветку дерева, справа от меня, сел черноголовый щегол.

"Необычайной красоты птица!"

Птаха повернула красно-черную голову и несколько секунд смотрела на меня. Расправив бежевые, с желтыми и темно-коричневыми полосками крылья, она легко спрыгнула на ветку пониже. Аккуратно, чтобы не вспугнуть птицу, я вынул из тубуса ватман и несколько карандашей. Поглядывая на щегла, начал неспешно рисовать, чувствуя, что это будет очередной шедевр.

Из ближайшего куста раздалось тихое шуршание, на полянку вылез ёж. Колючий гость, увидев меня, зашипел и свернулся в клубок. Через несколько минут зверек, осознав, что ему не желают зла, опасливо высунул мордочку из-под иголок.

Я улыбнулся.

"Благодать..."

Ничто, а главное никто не мешал духовной концентрации. Полностью расслабившись, я попытался уловить гармонию мира. Птицы продолжали петь на все лады, создавая неповторимую мелодию леса.

Черно-красная голова пернатой музы напомнила смешную вязаную шапку соседки по лестничной площадке. Утром я столкнулся с Анной в подъезде. Ее мопс обнюхал мои кроссовки и зарычал для вида. А я, как дурак, засмотрелся на красивый, с небольшой горбинкой, носик девушки. А потом, за что-то извинившись, торопливо ретировался. Девушка наверняка подумала, что я псих.

Наверное, так подумала и Светка, когда ушла от меня. Пустые полки, и тоскливое ощущение потери встретили меня однажды утром. Попытки вернуть Светлану разбились о холодное равнодушие. Я думал, что она начнет ругаться, как за несколько месяцев до ухода, но нет. Просто безразличие. Последний скандал, из-за того что я забыл развесить белье после стирки, сильно разозлил меня. Она словно не слышала объяснения. А я всего лишь был занят доработкой картины...

"Так не отвлекаться!"

Линия крыла вышла немного длиннее. Стараясь не напачкать, стер излишек.

Птица продолжала весело скакать с ветки на ветку, лишь изредка замирая, теребя острым клювом аккуратные перышки. Я рисовал, забыв про все. Ватман привычно превратился в безграничное поле, которое нуждалось в содержимом. Мир не терпит пустоты. Карандаш, плавно скользил, оставляя причудливые линии, взятые из окружающего леса. Я, словно слился с природой: здесь не было ни времени, ни будильника на телефоне, ни хлопот, только холст и карандаш...

Я стремился выхватить все оттенки цветов, глубину красок, гений природы, чтобы ни одно дыхание бурного потока жизни не прошло мимо картины.

Шорох!

Я вскинул голову и замер.

Этот звук был посторонним в идеальной гармонии мира. Этот звук сулил тревоги и печали человеческого присутствия.

"А может, упала давно иссохшая ветка?"

Еще шорох! Теперь уже ближе.

Возле пенька, в кустах, раздалось рычание. Птица, сидевшая на ветке, улетела в утреннее небо, прихватив с собой остатки вдохновения. Серый поджарый пес выскочил на поляну и, зарычал, припав на мощные передние лапы. Осколки гармонии разлетелись с появлением хозяина собаки.

Мужчина лет пятидесяти, невысокого роста с аккуратной седой бородкой успокаивающе потрепал своего пса за ухом. Сняв синюю кепку, он устало вытер выступивший на лбу пот.

Светлая камуфляжная куртка, темно-коричневые штаны и резиновые сапоги выдавали в нем типичного охотника. К поясу за задние лапы была привязана тушка зайца с запекшейся кровью на боку. За спиной виднелся ствол ружья.

Я поджал губы и предпочел демонстративно вернуться к работе. Охотник, словно не заметив моего поведения, достал из небольшого рюкзака теплую подстилку и, постелив, уселся на землю прямо передо мной:

- Не против компании? А то, всю ночь ходил, устал.

Мужчина с довольным лицом потянулся до хруста и громко зевнул.

"Так, гармония мира, не отвлекаться..."

- Слушай, пацан, а чего ты там рисуешь? - опять подал голос новоявленный гость.

Я продолжал молча сидеть, хмуро рассматривая то эскиз, то ветки дерева.

- У меня жена веер с такой же мазней на выставке купила, - охотник, аккуратно положил ружье рядом с собой. Тушку зайца он предпочел убрать за спину, - на кухне повесила, мол, красиво. Столько денег потратила...

- Мазней? - раздраженно перебил я. - Да вы хоть знаете, сколько в это труда вкладывается? Вы, наверное, даже не подозреваете, что "Хуа Няо", один из самых древних китайских жанров живописи. Люди веками совершенствовали и оттачивали его.

Охотник со скептическим выражением лица выслушал мои слова.

- Наука даже целая, - пробубнил он, потирая затылок, - а на вид простая акварелька. А моя страсть вот, охота!

Я еле сдержался от ругательств в адрес убийцы, когда он с гордым видом поднял труп зайца за задние лапы.

- Ваша страсть - убийство? Это омерзительно! Это ведь неправильно! - все же возмутился я и поднялся с пенька.

Трясущимися руками торопливо скрутил драгоценный ватман.