Альфа и Омега(СИ)

Ей было около шестидесяти лет, хотя выглядела она гораздо старше своих лет, недостаток в росте воздался в большом, выпирающем животе, грязные, седые волосы слипшимися космами спускались с макушки и падали на морщинистое лицо. Маленькие жадные глазки сверлили меня ненавистным взглядом, а губы подрагивали, готовые в любой момент вылить на меня ведро грязи. Но этого не произошло.

- Что здесь происходит? - осведомилась она грозным, противным голосом, от которого мне просто захотелось перетянуть ей с ноги по роже.

Я старался не встречаться с ней взглядом, ибо понимал, что мои зрачки сейчас размером с пятирублевую монету. Поэтому я смотрел в пол, прикрыв глаза, делая вид, что мне очень хочется спать. Для достоверности я даже зевнул, но получилось не очень правдоподобно. Это меня тоже развеселило.

Я не сразу нашелся, что ей ответить, поэтому пришлось сказать первое, что пришло в мою одурманенную голову:

- Простите, Марь Ивана, - сказал я, как можно более сонным голосом, - просто отдохнуть хотел, а музыка меня расслабляет...

- Два часа ночи, если ты не в курсе, - злобным голосом иронично сказала она, привставая на носки и заглядывая в мою комнату.

А мне вдруг опять стало очень смешно, когда я осознал, что домоправительницу зовут Марь Ивана. Думаю, вы уже поняли причину моего очередного приступа веселья. Так заядлые растаманы величают марихуану. Я подавлял внезапный приступ хохота всеми силами. Кажется, я побагровел от этого напора смеха, но сдержаться все же смог. Смех был бы без причины, нормальный человек никогда бы не засмеялся от этого факта, но стоило мне еще раз об этом вспомнить, как мои щеки надувались, а глаза застилала тонкая пелена слез.

Я все же хохотнул, коротко, это было скорее похоже на резкий выдох, и сразу же пришел в себя. Мой язык вдруг развязался:

- Прошу прощения, Мария Ивановна, я вел себя безответственно и поступил как настоящий эгоист, - я поэтично положил правую руку на сердце, - клянусь вам, что такого больше не повториться. Все мы люди и все мы грешные. Еще раз прошу прощения!

В оглохшей тишине она смерила меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала, и в этом безмолвии я вдруг услышал, как скрипят друг о дружку мои зубы. Нижняя челюсть, словно в лихорадке, с колоссальной скоростью двигалась из стороны в сторону. Если бы я не сумел остановить это, то через час такого танца мои зубы превратились бы в белый порох. Порох! Боже, у меня же осталось еще "дерьмо"! Надо срочно вдогонку занюхать еще один трек.... Как я об этом раньше не подумал? Внезапно я поразился гениальности этой мысли.

- Что ты творишь-то? Ночь на дворе уже, а ты музыку свою идиотскую включаешь, мне такие жильцы тут не нужны. Хорошо, что соседи...

Она все говорила и говорила, а мои мысли разбрелись куда-то совсем далеко...

Пляска зубов прекратилась, но теперь я просто нещадно сжимал челюсти. Казалось, я их вот-вот сломаю.

- С тобой все нормально? - спросила она, закончив свой словесный высер. - Ты какой-то нервный...

- Тяжелый день выдался... Вот спать собираюсь...

Она долго пыталась встретиться со мной взглядом, а я все зевал, отирал лоб и изучал пол.

- Ладно, отдыхай, - сказала она, разворачиваясь и делая шаг назад, - только больше никаких мне фокусов, а то выселю!

Она пригрозила мне пальцем.

- Доброй ночи, - просто сказал я и закрыл дверь.

Через какое-то время я услышал, как захлопнулась входная дверь, и вздохнул с облегчением. Сев за стол я бесконтрольно высыпал все, что оставалось в пакетике, сделал последний трек и занюхал его.

Шмыгая носом, откинулся на спинку стула. Я чувствовал, как во мне кипит энергия, чувствовал, как она просится наружу, но танцевать в доме было занятием опрометчивым. Нужно было идти на улицу. Но что делать там? У меня нет денег даже сходить в самый отстойный клуб. Тем более если валить отсюда надолго, то надо чего-нибудь пожевать. И тут, прислушавшись к состоянию своего желудка, я заметил, что жрать не хочу совершенно. Какая же приятная неожиданность! Ох уж это "дерьмо"!

Решив, что дома торчать нет смысла, я, накинув куртку, покинул стены приютившего меня дома.

II: МУЗЫКА-КАЙФ

На улице было тепло. Прохладный ветерок приятно обдувал лицо, унося, словно морской прибой, все проблемы моей нелегкой жизни куда-то совсем далеко, оставляя на поверхности островки безмятежности. Но они вернутся ко мне, обязательно вернутся, ведь не бывает так, чтобы горстка какого-то порошка помогла решить трудности. Нет. Просто она спрятала их, увела за занавес моего мироощущения, отодвинула на второй план, сконцентрировав мое внимание на чем-то прекрасном и удивительном, как, например, эти небесные звезды. Человек видит их каждую ночь, но вряд ли он осознает то, что свет, который мы наблюдаем, может быть светом уже давно погасшей звезды. Первоисточник умер, а свет, пробираясь сквозь расстояние, которое и вообразить невозможно, предстает пред людьми, которые не в силах понять его подвиг. Звезды - разве это не прекрасно?

- Звезды... Разве это не прекрасно? - сказал я сам себе, глядя на млечный путь.