Альфа и Омега (СИ)

Позади щёлкнул магазин винтовки, лязгнул затвор и едва заметно, предохранитель. Ноль медленно поднялся, огляделся и замер, ожидая команд. Ах да… теперь командование — это я.

— Выдвигаемся. Верп?

— Да?

— Ты можешь определить ближайшую точку входа на второй ярус? Не считая той, за городом.

— Да, без проблем. Двигайтесь налево, от того треугольного корабля.

Огляделся и обнаружил чёрный треугольник, воткнутый в груду обломков. На остриях мерцают обломки стекла, а по граням пульсируют огни. Вздохнув, жестами указал Нулю направление и поплёлся за ним. Раздумывая о бытье командиром.

В былые времена командующий вёл войско в бой. В первом ряду, выставив грудь навстречу вражеским копьям. Недолго, зато оставались в легендах и песнях, от которых мёртвым никакого толка. Теперь я смотрю в широкую спину подчинённого солдата, самосознания в котором едва ли капля.

Кладбище космолётов тянется, как пустыня. Часто встречаются поля спёкшегося, до зеркальной гладкости, металла. Волосы встают дыбом, стоит представить те энергии, что смогли расплавить сверхпрочные и тугоплавкие сплавы. Ноль двигается размеренно, готовый открыть огонь в любой момент.

Верп молчит, даже экран мигает раз в полчаса. Вселенная и аварийные огни освещают путь. Пару раз вдали появлялись едва различимые силуэты, но быстро скрывались из вида. Верп назвал их «мусорщиками» и отказался от пояснений, назвав их избыточными.

Чувство времени смазалось окончательно, на корабле хотя бы часы были. Имитация дня и ночи… а тут, ничего кроме рассеянного света и опасности. Мы остановились на корпусе сигарообразного корабля, подмявшего под себя несколько звездолётов. Те под чудовищным весом промялись и вдавились в обломки.

— Сколько ещё? — Спросил я, оглядываясь, зачем-то приложив ладонь козырьком.

— Ну… ещё часов пять. — Ответил Верп, со спины Нуля.

— А потом спуск?

— Не, потом восемь часов направо.

Я посмотрел на короб, гадая, где он откопал такие древние анекдоты. У нас такие хранятся в музеях народного творчества, рядом с наскальными рисунками. А спустя шесть часов, которые тянулись тысячу лет, осознал. ИИ не шутил. Он попросту ошибался, ведя путём, которым его несли до этого.

Путь перегородил циклопический звездолёт, расколовшийся на три части. Почти утопающий в мутном озере, что, видимо, вытекло из разорваного корпуса. На поверхности воды бликуют радужные пятна, покачиваются блёклые листья с металлическим оттенком.

— Не думаю, что мы здесь пройдём. — «Вздохнул» Верп и я почти увидел его образ, чешущий затылок.

— Скорректируй маршрут.

— Угу, подключи меня к спутнику и дай систему расчёта координат.

Обломки корабля торчат из болота, как скалы, что вздымаются к бурлящей вселенной. Я остановился на берегу, вгляделся в мутную воду. Со дна к поверхности тянутся квёлые ленты «водорослей», покачиваются на несуществующем течении. Глубоко. Болото тянется на несколько километров в обе стороны, а в ширину не меньше десяти.

Ощущение, что корабль был доверху наполнен водой.

— Кто его построил, дельфины?

— Не знаю кто такие, дельфины. — Отозвался Верп.

— Это было риторический вопрос.

ИИ заморгал разными цветами, переспросил:

— Риторический? Вопрос… содержащий ответ?

— Просто не требующий его. Проход на той стороне?

— Если не завалило, то да.

Вздох. Заложить крюк или искать способ перебраться? Вздох, куда тяжелее первого. Конечно, крюк. Умный в гору не пойдёт, умный дома останется.

Подцепил из-под ног пластинку чёрного металла и без замаха швырнул, как в детстве плоский камень. Пластинка пролетела добрый десяток метров, ударилась о воду, отскочила, порождая круги. Ударилась снова, понеслась теряя скорость и сокращая размеры «прыжков», пока не скрылась под водой.

Ноль встал рядом, взял такую же пластину и швырнул. Я молча наблюдал, за «прыжками», затем повторил бросок.

Вот, мы, двое мужчин. Военные до мозга костей, в отчаянном положении, на грани смерти. Стоим и швыряем «камни» в воду. Без слов, без плана. Пластинка за пластинкой, шлепки по воде, всплески и концентрические круги, добегающие до берега.

Бросок, с отдачей, всем корпусом. Пластинка рассекает воздух, плеск, я скривился. Ошибся, задавая угол. Замер, ожидая немедленной кары за такую оплошность. Со дна болота должно подняться огромное нечто, что незамедлительно сожрёт. Но нет, болото осталось безучастным. Молчит и Верп.

Внутри меня что-то ломается, уставшее от бесконечных неудач. Броски же снимают напряжение, мысли складываются ровными блоками, укрепляя ментальные колонны, что удерживают самообладание.

Глава 14

Последняя пластинка исчезла под водой, и я сел, вытянул ноги. Рассеянный свет играет бликами на поверхности болота и обломках звездолёта. Кажется, что он идёт и снизу, но я уже ни в чём не уверен. Ноль, не получив указаний, принялся обустраивать укрытие. Стаскивает обломки корпуса, организуя подобие блиндажа.

Болото, как камень на распутье. Налево пойдёшь — застрелят. Направо — сожрут. Прямо — утонешь. А если назад?