Альфа. Канатоходцы (СИ)

Вместо ответа мужчина погладил её по щеке, мягко, утешающе. Словно обещая, что всё обязательно образуется. Поцеловал, принося успокоение.

— Помнишь ту подвеску, что ты забрала у Дельга? Накопитель информации, для чтения которого требуется специальное оборудование. Один из древних приборов, современные машины не подходят, я пытался.

— Зачем ты мне это говоришь? — она действительно не понимала. Зачем тратить время на обсуждение предмета, практически уже вручённого Райзу?

— В нём содержится ключ к нашему будущему, Иден. Технологии, доступные древним. Нужно только решить вопрос с кодом.

— Мне плевать на предков и будущее. Пожалуйста, — она порывисто закрыла его рот ладонью. Замерла, наслаждаясь, пожирая мужчину взглядом, чтобы запомнить каждую чёрточку.

— Ты всегда выбирала собственный путь. Уверен, в этот раз поступишь так же. Представь, что твоя задача добраться до особо ценного объекта. Подумай, как достичь результата, не подставившись под удар. Я люблю тебя, милая.

— Гейб…

— Постарайся забыть обо мне как можно быстрее. И просто дыши, как до нашей встречи.

— Леди Маар, — голос короля ворвался в их иллюзорный мир, сотканный из ласковых касаний и торопливого шёпота, — ваше прощание затянулось. Нам пора возвращаться.

— Я люблю тебя, Габриэль.

— Я в этом никогда не сомневался, — его улыбка причиняла ей боль.

«Может, порвём горло Райзу? Вдвоём нам хватит сил?» — предложение Вечному, молчавшему всю встречу.

«И погибнем как бунтовщики? Убивать, не имея путей отступления, нельзя. Как ты выведешь своего бесполезного человека, если сюда сбегутся все обитатели дворца? Большая часть которых вооружены, насколько я помню».

Иден знала, что он прав, но разве симбиоз не был частью плана по спасению Габриэля Фладда?

«Это залог твоей мести, глупая женщина. Никто не обещал бороться за другого человека», — ей показалось, голос в голове зазвучал ехидно.

«Он умрёт, если ничего не предпринять», — отчаяние горечью стояло в горле.

«Вашему роду жить вечно не суждено в принципе. Лучше подумай, как не отдавать накопитель, рыжий об этом просил. Мне интересно оценить наследие ваших предков. Они сумели пройти расстояние в миллиарды вращений нашей планеты через холодное пространство. И не погибли в пути».

«Накопитель не активировать», — Иден ушла от прикосновения руки Райза, который открыл дверь и словно попытался помочь ей войти в коридор.

«То место, где ускорили моё пробуждение, есть всё необходимое».

«На ферме?» — на мгновение Иден ощутила интерес к беседе.

«Мы едины, каждый пробудившийся Вечный связан. Это место — научная лаборатория, в которой ты побывала в роли подопытного зверька. И нам придётся туда вернуться. Если, конечно, ты не собираешься отдать источник информации», — каждое слово, произнесённое мысленно, звучало как издёвка.

«Сможет ли наша связь защитить меня от медленного поджаривания мозгов? Если владыка не получит накопитель, то будет в ярости», — Иден покосилась на короля.

«Мутант, неспособный осознавать присутствие Вечного внутри. С таким я справлюсь».

В тот день она больше не обращала внимания на владыку. Свернулась на своей временной постели, смотрела в стену и вспоминала разговор с Габриэлем. Его непривычную худобу, знакомую неловкость движений, тёплое дыхание и нежность, которую так мало ценила в прошлой жизни. Наверно слёзы облегчили бы боль, вот только глаза оставались сухими, а в груди полыхало злое пламя ненависти к Розенкройцу.

День казни наступил внезапно быстро. Иден жила встречей, от момента которой прошло больше двух недель. День за днём искала возможность спасти Габриэля, но симбиоз не позволял творить чудес. И вот она здесь, в зале для церемоний, в котором две недели назад брат назвал принцессу женой. Нейтан стоит рядом и от этого немного легче. Райз, в небрежно наброшенном на плечи камзоле, сидит на краю стола. Он смотрит на Иден, а она не отрывает взгляда от мужчины в медицинском кресле. Болезненно-худой, бледный, с острыми скулами, покрытыми рыжей порослью, фарианиец спокоен. Узкие жилистые запястья привязаны к подлокотникам прочными фиксаторами. На нём растянутая кофта, над вырезом которой очень смешно, даже как-то трогательно и нелепо смотрится похудевшая шея с выпирающим кадыком. Но карие глаза полны тепла и покоя, которых так недостаёт Иден.

— Габриэль Фладд, обвинённый в шпионаже, признан виновным на основании неоспоримых доказательств. Казнь состоится немедленно, в присутствии свидетелей, — Райз приблизился к осуждённому, взял с подноса шприц.

Иден словно в уши затекла вода и теперь все звуки исказились, а ещё что мир вокруг сорвался с привычных осей и его мотает во всех направлениях сразу. Только взгляд Габриэля держал девушку на ногах. Позволял не разлететься на осколки, не устремиться в хаос.

«Я люблю тебя», — кажется, именно это он произнёс одними губами, в то время как владыка Розенкройц собственной рукой вонзил в эту тощую шею шприц, заполненный ядом.