Альфа-ноль

С плотом все получилось идеально. То есть так, как я сказал. Наблюдая за Черноводкой не один день, я не мог не обращать внимания на увлекаемый течением мусор. А он что мелкий, что большой ведет себя одинаково предсказуемо.

Эш подцепил плот крюком деревянного багра и успел притянуть к камням, прежде чем течение завело ужасающее сооружение под вертикальную скалу, служившую фундаментом фактории.

Я указал на надпись, протягивающуюся по перекладине:

— «Всякий пришедший на землю императора боли будет страдать». По-моему, это кровью написано.

— Ты что, читать умеешь? — оглянулся Эш, сузив глаза.

— Нет, я это случайно угадал. Конечно же умею.

— Болтаешь ты много. А болтать — это нехорошо. Помалкивай. О том, что тут видел, никому ни слова. Понял?

Молча кивнув, я все же не удержался:

— Что у них со ртами?

— Ты о чем?

Я указал на ближайшее тело.

— Челюсти будто подвязывали. И изо рта выглядывает что-то непонятное. Это явно не языки.

Эш, ничего не ответив, ступил на плот, ухватился одной рукой за подпорку, удерживающую перекладину, другой вытащил из ножен кинжал, сунул клинок трупу в рот, надавил, заставляя раскрыться. Оттуда вывалилась омерзительная масса, похожая на комок насекомых, слепленных слизью.

В этот момент подошел Мадакс и первым делом начал блевать, а потом простонал:

— Хаос меня побери, что за гадость у него во рту?

Эш, присев, рассмотрел выпавшую массу, поднялся, бесстрастно ответил:

— Ему в рот набили цветов рогоцвета.

— Сдается мне, тот, который справа, Шави, — трясущимся голосом сказал Мадакс. — У него рука криво срослась, повредил ее, когда в том году лес валили под Желудевкой. Он деньги на целителя хотел собрать. Говорил, палец большой плохо слушается и сильные боли в запястье. Теперь у него ничего не болит…

— Он ушел еще позавчера вместе с Гамусом, — задумчиво произнес Эш.

— Да, точно, — кивнул Мадакс. — Гамус всем трепался, что знает лучшие поляны с рогоцветом. Ему еще мужики говорили, чтобы он дурака не валял. Не надо уходить далеко от берега, да еще с ночевкой. Но это же Гамус, разве он кого послушается. Наверное, вот это он и есть. Вроде похож, а вроде и нет. Не поймешь теперь.

— Те, кто это сделал, где-то недалеко сейчас, — сказал я. — Они специально выбрали время так, чтобы это случилось ясным днем.

— Поясни, — не оборачиваясь, бросил Эш.

— Эти люди мертвы уже давно. Часов десять прошло или больше. Трупное окоченение. Когда их готовили к тому, чтобы вот так подвесить, тела были еще свежими. Им набили цветы в рот и чем-то завязали нижние челюсти. Потом, когда развилось окоченение, завязки сняли. Не знаю, зачем так поступили. Вон видно следы, где завязки давили. Теперь челюсти и без них держатся, почти не опустились. Плот отправили так, чтобы он попал точно на середину косы. Те, кто это сделал, знают реку не очень хорошо, рассчитывая, что все подумают, будто плот плывет издалека. Нет, плот спускали где-то недалеко отсюда. Вон не видно следов от топоров и пил. Связывали лыком, бесшумно. Я думаю, если поискать по левому берегу, быстро найдется место, где его собирали.

— Это только предположения, — заметил Эш. — Но согласен, мыслишь ты не глупо. Где читать научился?

— На юге. У меня была нормальная семья.

— Да уж заметно, что не из нищих. О том, что видел, помалкивай.

— Я понял. Но там, на берегу, все наши люди. И Бяка там. Они ведь не знают…

— Узнают, малец, они все узнают. Как же не вовремя это отродье объявилось…

— И не говорите, — поддакнул Мадакс. — Как раз сезон рогоцвета, и тут такое. Как теперь сборщиков без охраны отпускать?

— Покарауль плот. Я вернусь наверх, пошлю к тебе Зира с рогожей. Снимете тела и обернете. Так наверх и занесете. Никто не должен видеть, какие они красивые. Как закончите, плот оттолкните, пускай плывет вниз до самой Красноводки. И никому никто ни слова. Если пойдут слушки про императора боли и всякие другие сказки, я буду знать, где искать языки, которые нужно подрезать. Эй! Гед! Ты куда пошел?!

— Мне ведь приказов не давали, а до вечера еще далеко. Схожу на конец косы, попробую поймать парочку жирных кайт.

— Слыхал, Мадакс? Кайт он ловить попробует. Вы только посмотрите, какой деловой. И что, не страшно рыбачить там, где такое плавает?

Я пожал плечами:

— Покойники живых не трогают. А те, кто убил наших людей, не смогут незаметно сюда подкрасться. До косы им надо как-то добраться, а прятаться на воде негде. Да и здесь негде. Здесь ведь ничего не растет, кроме черемши.

— Уж больно ты грамотный.

— Спасибо. Я старался хорошо учиться.

— Ну так выучи еще кое-что. Это важно. Здесь тебе не юг. Здесь Черноводка. Река, которую так назвали из-за того, что в ее воде всегда есть черная кровь. Всегда. И да, здесь покойники не такие смирные, как на юге. Здесь всякое случается. Здесь всех бояться надо, если хочешь до старости дотянуть. А теперь живо марш наверх, в свой подвал. Сиди там и до ужина чтобы не высовывался. Ты вроде как болен, раз рогоцвет не собираешь, вот и болей дальше. Чтобы внизу я тебя сегодня больше не видел.

Глава 24 ВОЛШЕБНЫЙ НАВЫК И ПРОЧЕЕ

Без изменений