Альфа-один

О чем они говорили? Да обо всем на свете: о музыке и литературе, изобразительном искусстве и театре, экстремальном спорте и морфинге. А еще шутили, подначивали друг друга и даже притворно обижались. Обходить какие-то темы вроде бы не старались, однако каким-то образом умудрились ни разу не коснуться прошлого, не напомнить друг другу о работе и о чувствах самой мисс Тиндалл.

Если бы не Оливер Сайкс, приславший очередные рабочие записи, то Барни, пребывавший в каком-то безвременье, не вспоминал бы о работе еще очень долго. А так, проглядев сопроводительный файл, он был вынужден вернуться в реальность и отправиться в кабинет.

Увы, стоило ему опуститься в кресло и вывесить перед собой виртуальный экран, как ощущение радости, оставшееся после общения с Брендой, куда-то испарилось, а на смену ему пришли сначала легкая грусть, а затем отчаяние и чувство безумного одиночества. Видимо, поэтому его рука открыла не почтовый сервер, а папку с семейным архивом. И, выбрав первый попавшийся файл, включила воспроизведение…

– Па-ап, а па-ап, а когда ты есе лаз показес мне Ладузную Бухту? – с трудом забравшись к нему колени и вцепившись в воротник рубашки крошечными пальчиками, спросила Миранда.

– Дня через три… – ответил он и, заметив, что дочка обиженно выпятила нижнюю губу, ласково потрепал ее по соломенным волосам: – Это место нужно смотреть в ясную погоду и перед самым закатом, чтобы увидеть не черные облака, а солнце, опускающееся в океан и заставляющее искриться и его поверхность, и небо…

– А там сисяс стласные облака, да? – забыв про обиду, спросила дочь.

– Да. И штормит…

– Столм не люблю… – сморщила носик Миранда.– Океан становица челным и осень злым. А исё он неплиятно блызгаеца пеной и сильно сумит…

– Вот поэтому мы дождемся, когда там прояснится, создадим тебе красивую эльфиечку и…

– Эльфиечку не хачу: они слиском класивые и какие-то нинастояссие…

– А кого хочешь? – донеслось со стороны веранды. – Троллиху?

– Я сево, на нее сем-то похоза? – грозно сдвинув бровки, поинтересовалась дочка. – Или ты опять сутис?

– Шучу, конечно! – появляясь в кадре, ответила Клаудия. И поцеловала сначала Миранду, а затем и Барни. – Чем вы тут занимаетесь?

– Папа показывает мне мил, котолый сделал для меня…

– Ллеваррен?

– Ага…

– И как, нравится?

– Канесно! Знаес, какой он класивый?! Только вот там пока столм и стласные-плестласные облака…

– А меня с собой возьмете? – ласково потрепав дочку за пухлую щечку, спросила Клаудия.

– Конесно! Я тебе все-все-все показу… И Ладузную бу…

Голограмма, знакомая до мельчайших подробностей, вдруг свернулась в трей, а из динамиков акустической системы раздался встревоженный голос начальника СБ:

– Вызов от мистера Смита, сэр!

Надежды на то, что похитители Миранды совершат ошибку и позвонят с обычной «подковы», не было никакой, поэтому ББ скрипнул зубами и приказал:

– Соединяй…

– Доброго времени суток, мистер Баррен! – с теми же интонациями, что и обычно, поздоровался «Смит». – Не оторвал ни от чего серьезного?

Здороваться, то есть желать собеседнику здоровья, Барни не собирался, поэтому ограничился ответом на вопрос:

– Нет, не оторвали…

– Замечательно! Тогда, с вашего позволения, я перейду к делу. Наши специалисты изучили переданную вами спецификацию и пришли к выводу, что в подборе оборудования есть определенная логика…

– И?

– Я – человек своего слова… – усмехнулся «мистер Смит». – Поэтому сейчас предоставлю вам возможность полюбоваться на свою дочь…