Альфа-один

В конце последнего предложения прозвучала ирония, поэтому он невольно нахмурился. Бренда предпочла этого не заметить:

– Закройте глаза секунд на пять, и я покажу вам другой образ…

Зажмурился. Сосчитал до десяти. Затем открыл глаза и потрясенно сглотнул: секретарь, все еще стоящая перед голограммой, стала выглядеть совсем по-другому!

Влажные полуоткрытые губы. Дерзкий, с сумасшедшинкой, взгляд. Грудь, игриво выглядывающая из углубившегося выреза на блузке. Невероятно тонкая талия, подчеркнутая затянутым ремешком. Потрясающе красивые ноги, открытые до середины бедра…

Пока он оглядывал все это великолепие, Бренда, покачивая бедрами СОВСЕМ ПО-ДРУГОМУ, прошла шагов пять, сделала танцевальное па, затем куснула остренькими зубками нижнюю губку и улыбнулась. Но не прежней, давно привычной улыбкой, а по-другому – намного более открыто и весело. И от смеха, вдруг заискрившегося в ее глазах, у Баррена перехватило дух.

– Вот так вам нравится на самом деле, босс… – донеслось до него словно издалека. – Увы, вы в этом не признаетесь. Даже самому себе…

Горечь, прозвучавшая в последней фразе секретаря, заставила Барни стряхнуть с себя очарование и нахмуриться.

Почувствовав изменение его настроения, девушка мгновенно вернулась в привычное состояние: поправила блузку, одернула юбку и… словно завяла:

– Босс, я ни на что не претендую! Я сопереживаю вашей боли и пытаюсь сделать все, чтобы ее хоть чуточку уменьшить…

– С чего вы взяли, что я испытываю какую-то боль? Вдруг меня просто разозлили?!

– Я работаю на вас без малого пять лет и за это время покидала ОНИИК в общей сложности месяца на полтора. А знаю – еще дольше. Поверьте, у меня было достаточно времени, чтобы разобраться в вашем характере…

– И?

– Я ЗНАЮ, когда и о чем вы думаете!

Барни вдумался в последнее предложение, и вдруг понял, что Бренда нисколько не преувеличивает: все эти годы она систематически предугадывала его желания и умудрялась делать то, о чем он только собирается ее просить!

– Для того чтобы предугадывать ваши желания, быть ведьмой совсем не обязательно… – словно услышав его мысли, лукаво улыбнулась девушка. – Достаточно хоть иногда заглядывать вам в глаза…

– Хорошо, тогда скажите, о чем я думаю сейчас? – стараясь, чтобы его голос звучал как можно равнодушнее, спросил он.

В глазах Бренды заплясали чертики:

– Вы хотите, чтобы я озвучила все ваши желания?

– А что, их у меня много? – парировал Барни.

– Достаточно: на первом уровне вы жалеете о том, что на меня накричали, и пытаетесь подобрать формулировку для извинений. На втором – анализируете мое поведение за последние месяцы и на основе вспоминающихся замеченных «странностей» пытаетесь построить версии причин такого моего поведения. На третьем…

– Я что, похож на искин? – мысленно оценив ее наблюдательность, хохотнул Баррен.

– Сейчас вы подумали о том, что я наблюдательнее, чем вы думали, и параллельно пытаетесь решить, спрашивать ли про третий и четвертый уровни…

– А что, есть еще и четвертый?

– Есть, сэр… – девушка слегка покраснела: – Вам озвучить ваши мысли или ответить на вопрос, который вертится у вас на языке?

Барни невольно сглотнул.

– Поняла… – еле слышно выдохнула Бренда, затем тряхнула волосами и, чуть побледнев, решительно уставилась ему в глаза: – Да, сэр, я к вам неравнодушна. И я отдаю себе отчет в том, чем может закончиться этот разговор…

Глава 20 Ярослав Колпин

«Веселый единорог» жил своей жизнью: по двору, освещенному лучами заходящего солнца, носились озабоченные неписи, из конюшни доносились ржание, рыки и клекот маунтов постояльцев, а в таверне пьянствовали уставшие за день игроки.

«Это просто игра!» – подумал я, глядя на след от босой ноги конюха, отпечатавшийся на глинистом участке земли. Затем провел ладонью по поверхности лавки, на которой сидел, ощутил приятную шероховатость нагревшейся за день доски и мрачно уставился на исцарапанные голени пробегающего мимо мальчишки: если мир вокруг меня был виртуальным и вторичным по отношению к реальному, то почему за работу в нем платили в несколько раз больше?

А ведь там, в кабинете, ББ улыбался. Открыто и радостно. Так, как будто испытывал несказанное удовольствие, выбрасывая на ветер безумные деньги:

– На ваш счет перечислена премия в размере двухсот пятидесяти тысяч кредитов…

Зато мне было не смешно: я смотрел в глаза работодателя, а видел пылающий зев окружного крематория, ленту транспортера со стоящими на ней гробами и лица тех, кто провожал в последний путь своих родных и близких.

«Двенадцать с половиной «упокойных» за какую-то вшивую базу данных, составленную менее чем за сутки… – в который раз за последний час мысленно воскликнул я. – Мрак!»