Альфа поневоле

Возможно, я ещё так сильно распереживался, потому, что боялся, что после Кристины отец возьмётся за меня. А я жениться пока не собирался. Да и вообще, когда смотрел на тех же Никиту и Искандерова, рискнувших пойти против общественного мнения, невольно вспоминал о Стасе. Бессмысленно было отрицать то, что он мне нравился. Да и как такой может не нравится? Он же красивее и милее любой девушки, но без всяких там женских заморочек. Простой и искренний. Один только недостаток – из семьи охотников. Я понятия не имел, насколько влияние Михаила распространилось на него. Очень надеялся, что раз он живёт с бабушкой, то этот хмырь ещё не успел забраться ему в подкорку. Но после того случая с Андреем я не был уверен. Может, он также, как и старший, бросится обвинять меня во всех своих неудачах. Надеюсь, он всё же не для этого назначил встречу.

Свадьба Кристины стала знаковым событием не только из-за появления на ней пары Никиты и Глеба. Про этих двоих я знал и до этого, и даже поучаствовал немного в разрешении их личной драмы. Я был рад, что в итоге им всё удалось утрясти с родителями и даже набраться смелости, чтобы держаться за руки в публичном месте. Я не был уверен, что мне бы хватило на это смелости. Хотя… кто знает? Меня, как и многих других гостей, удивило поздравление Валерия Никифорова, дяди Никиты и одного из самых известных охотников в городе. Само его появление было крайне нетипичным для подобного мероприятия. Я чувствовал напряжение, витавшее в воздухе. Каждый оборотень в зале бракосочетаний ждал какого-то подвоха. Даже я, хотя и знал, что его племянник тоже оборотень.

– Даю вам слово, что отныне всё будет по-другому, – сказал он.

Собравшиеся дружно выдохнули. Никто точно не знал, как именно интерпретировать его слова, но все понимали: охотники выказали жест доброй воли. Скоро всё изменится. Позже Валерий обмолвился, что решение о перемене политики в отношении оборотней было принято большинством семей охотников. Но что-то мне подсказывало, что семья Андрея в это большинство не входила. И чего ждать от него теперь, я не имел ни малейшего представления. Хотелось бы верить, что для поддержания мира, охотники сами будут наказывать своих отступников. Только в этом случае у нововведений была хоть какая-то возможность прижиться.

После регистрации я задержался в зале. Нужно было забрать подаренные цветы и отнести их в машину. Чтобы не толпиться с этими «вениками» у лифта, я направился к лестнице. Там на удивление было пусто, только между пролётами в тени от искусственного фикуса притаились Глеб и Никита. Видимо, поймав общий романтический вайб, и они не сдержались. Глеб прижимал Никиту к стене и целовал очень настойчиво. Я растерялся на секунду, чуть не выронил букеты. Глеб, прижав голову Никиты к груди, опасливо обернулся. Во взгляде у него появилось что-то агрессивное, собственническое. Я даже мысленно усмехнулся, подумав, что такая реакция у него, вероятнее всего, только на меня. Не знаю, чего он там себе навоображал. Если бы я захотел, я бы давно сделал Никиту своим и его злобные взгляды меня бы не остановили.

– Извините, – только и мог произнести я и прошёл мимо.

За спиной послышался встревоженный шёпот Никиты. Хоть он и моложе, но, похоже, отвечает за здравый смысл в их паре. Я не против проявления чувств на публике, но это всегда риск. И прежде, чем рисковать, нужно убедиться, что твой партнёр к этому готов. Я спускаюсь по лестнице и выхожу на улицу. Мысли снова возвращаются к Стасу. Завтра все наши будут праздновать второй день свадьбы у родителей жениха, и квартира останется полностью в моём распоряжении. Мне наконец-то удастся пообщаться с ним, без опаски внезапного вмешательства отца или кого-то из домашних. Да и сам Стас, наверное, в отсутствии посторонних будет чувствовать себя свободнее. Всё-таки эта размолвка между нашими мамами сильно повлияла и нас тоже. В один момент мы просто стали друг другу абсолютно чужими.

Я запихиваю цветы в багажник и чувствую, как вибрирует телефон в кармане. Достаю его с мыслью, что надо бы, наверное, отключить, раз сегодня такой день. Но всё резко меняется, когда я вижу на экране сообщение от Стаса:

«Извини, я не смогу прийти к тебе завтра. Бабушка попала в больницу».

Внутри тут же разлилось эгоистичное чувство возмущения. Что-то вроде: «Как это он не сможет прийти? Я же его жду!» Но я под гнётом беспокойства задвинул эти мысли подальше. Всё-таки бабушка для Стаса была, пожалуй, самым близким человеком. Он ведь даже сам выбрал жить с ней. И прямо сейчас он, должно быть, очень напуган. Секунд десять у меня ушло на принятие решения. Я снова открыл его сообщение и жмякнул по значку с зелёной трубкой в углу экрана. Стас ответил не сразу, и его гнусавый голос ясно дал понять почему. От мысли, что он плакал мне стало жутко не по себе. В груди потяжелело.

– Да, Денис, – пробормотал он, чуть прочистив горло. – Извини, что так получилось.

– Ты где сейчас?! – не обращая внимания на его извинения, спросил я.

– В сквере, рядом с больницей, – ответил Стас, чуть помедлив.