Альфа-псих

Вот бы мне такое волшебное заклинание — «На! Бери, меня полностью!» — и все, ты уже спрятана от любой опасности, эти руки тебя не бросят и не дадут в обиду. Они умеют быть нежными и страстными, заботливыми и требовательными. Что же сложного было просто это ценить и беречь?

Макару действительно можно доверить самое бесценное сокровище в жизни, особенно таких крох, которые еще не утратили способность чувствовать на уровне тонкой материи.

— Вика! Где его поводок? — возмущенно спросил Бес, поднимая на руки Плута.

Теперь меня умиляет эта картинка крошечного малыша в громадных руках Беса. Он любит этого Плута всей душой. Той, в которую дано заглянуть не каждому, той, где спрятаны секреты Беса за семью бронированными дверями, и стоит туда заглянуть — назад тебе уже не захочется.

— Дай! — интенсивно сжимая и разжимая пальчики, потребовал что-то у меня Платон, вертясь на руке Макара.

— Ах ты мажор мелкий! Это моя Куколка! — напускает строгости на лицо Макар, а в глазах мои обожаемые бесята скачут, размахивая яркими неоновыми лучами.

— Макар… я… пойдешь со мной на рок-фестиваль? — решаюсь я пригласить его на свидание, терять-то уже нечего.

В глазах Беса вспыхивает интерес, но ответить он мне не успевает. В проеме прихожей появляется Вика с сумкой, на которой вытеснено «П.А. Аристов». Видимо, там прибамбасы Платона и он куда-то едет с Макаром.

— Что так долго, Алиса? — с упреком круглит глаза на меня Вика.

Прищур серо-зеленых глаз Макара ее не пугает, она спокойно передает сумку Бесу, совершенно не парясь, что он понял, как я тут оказалась с ним в одно время.

Пока я отвечаю Вике, Макар перекидывает через плечо сумку, разворачивается к двери, оставив мое сердце замершим в груди. Сделав пару шагов, он остановился и, повернувшись в полкорпуса, ответил мне:

— Рок-фестиваль, Куколка, место, где люди очень шумные.

От ответа Беса я начинаю паниковать, что выбрала самое неподходящее место свидания, для человека с острым слухом.

Но спустя секундную паузу на его лице снова расплывается нахальная улыбка.

— Заеду в десять, Лис-са, научу тебя кричать! - ласкает мои уши его хриплый голос.

Передернутый туманом взгляд, обещает, что уроки будут жаркими.

Не могу сдержать ответной улыбки и теряю способность говорить от радости. Просто улыбаюсь, от волнения прикусив нижнюю губу, и киваю ему. Я уже готова кричать от счастья, и никакой фестиваль таких эмоций во мне не вызовет, но лучше пусть научит.

Мускулистые ноги в дорогих ботинках переступают порог, за идеальной задницей под натянутой тканью брюк, захлопывается дверь, а меня размазывает по стене. Ноги совершенно не выдерживают шторма эмоций в груди, гнутся как поролоновые.

Он приедет! Помимо того, что у меня голову кружит, душа улетает в рай и сердце тонет в океане любви, еще меня посещает мысль, что в его глазах я увидела даже больше, чем рассчитывала. В последний момент, когда он уже отворачивался к двери, они светились счастьем, как мои, будто я смотрю в зеркало.

Глава 23. Макар

Макар

— И давно это туловище тут отдыхает? — слышу голос бати и нехотя отклеиваю морду от пропитанного потом коврика в зоне силовых тренажеров.

— А он тестирует новую систему тренировок, — ехидничает Мирон. — Три подхода на «блинах» и три подхода по ноль пять!

Открыв один глаз, наблюдаю картину маслом — батя с Мироном стоят надо мной, одинаково сложив руки на груди и почесывая подбородки. Консилиум экспертов, бля!

— Ну и как эффект? Что быстрее пухнет? Мышцы, голова, печень? — поинтересовался отец.

Лично у меня только член опухал всю ночь. У него тоже была ломка, как и у меня. С той минуты, как из моего дома сбежала Куколка, мы оба, как наркозависимые, только о ней и думаем. Не помогает ни умотать себя до горящих мышц, ни закоротить мозги горючкой. Мир словно треснул пополам, стал как разбитый дисплей телефона, где видно яркие значки меню экрана, но, сколько по нему ни свайпай, ни тыкай, ничего не происходит.

— Через двадцать минут у меня, и чтобы оба были одинаково собраны! — командует папа.

— Как я до его состояния ухайдакаюсь за двадцать минут? — возмущается Мирон, чуть ли не за шиворот потащив меня в душевые.

Контрастный душ и литр кофе помогли взбодриться, но мозг ни в какую не хотел вникать в то, что вещает папа:

— …поэтому со следующего месяца вся ответственность на вас! — слышу только обрывки папиной речи.

Но особо не парюсь, давно все к этому шло. Папа оставляет агентство на нас, а сам, видимо, собрался огурцы закатывать или варенье малиновое.

— Я голосую за Мирона, — не стал я дожидаться обсуждения кандидатуры в кресло папы.

Это решение не из-за отсутствия амбиций или моего поганого настроения. Я давно его принял по объективным причинам — Мирон прирожденный лидер, обладающий гибким мышлением и завидной уравновешенностью.

Снова получасовое «бла-бла-бла», и наконец-то нас сослали на студию снимать новый ролик для рекламы агентства с самыми мелкими Борзятами. Мир поехал за Оливкой, а я за Плутом. Даже не вникал, что за концепция у мамы, что ей сразу три поколения нужны в ролике.