Альфа + Ромео (Повести и рассказы)

— Ты не думай, что я представляю себя председателем нашего колхоза, — продолжал Тыну. — Нет. Я представляю себя председателем такого колхоза, где все уже в образцовом порядке. Вокруг скотофермы все заасфальтировано, в коровниках всякие там автоматы и... — Тыну перевел дух. Он не мог так сразу сказать, какие еще агрегаты должны быть в коровниках.

— А я представлял, что у меня необыкновенный голос и я певец, — сказал Эрни. — Знаешь, как в этом фильме... как же он назывался?.. И еще я представлял себя спринтером. Самым быстрым в мире... который побеждает на Олимпийских играх.

Сообщение Эрни оказалось для Тыну большим сюрпризом. Его круглое, усыпанное веснушками лицо подозрительно вытянулось.

— Ну а в последнее время, кем ты представлял себя в последнее время? — хотел он знать поточнее.

— В последнее время представлял себя обоими. Сперва бью мировой рекорд, и тут же обнаруживается талант певца.

Лицо Тыну теперь совсем вытянулось. Необходимо было возразить, он не мог иначе.

— Так не бывает. Это невозможно. Самый быстрый бегун в мире, да еще с необыкновенным голосом. Никто не может быть и тем и другим сразу.

— Я так себе представлял. — Эрни спокойно вертел пальцами травинку. — Представлял, что я смогу.

Откуда-то налетел ветерок, потрепал головки растущих у канавы мать-и-мачехи и сорвал пригоршню пушинок. Над водой стрекотала стрекоза. Однорогая Чернушка мычала далеко за кустами, позвякивала боталом, которые скотницы шутки ради привязали ей на шею. У ветра, стрекозы, сердитой Чернушки — у всех свои дела.

— Так, как ты, я представлять не хочу, — сказал Тыну Сааре. — Так можно начать представлять себя бог знает кем, королем или... маршалом авиации. Я так представлять не хочу. Я больше думаю о будничных вещах. О том, как продвинуть в колхозе строительство... и землеустройство, и... Теперь я больше всего думал, как у меня дела в коровнике.

Эрни заложил руки за голову. Он немного посапывал. Тыну воспринял это как знак внимания.

— В коровнике, знаешь, у меня, как бы там ни было, такое дело, что... сплошь механизация и автоматика. И еще я думал о том, как доярки после дойки одежду рабочую убирают в специальный шкаф для проветривания, а сами под горячий душ. Или кто хочет... в ванну. Там же, при коровнике. Ванна такая... со всех сторон заделана белым кафелем. И пол ванной тоже кафельный. И если приезжают гости, ну там делегация или кто... обмениваться этим... опытом, то все удивляются. Все говорят, что действительно культурно, действительно необходимо. Но как этого добились? Мол, в проектах ведь такое не предусмотрено. Тогда я говорю, как бы между прочим, что проекты ведь людьми созданы, люди могут их изменить, если сочтут необходимым...

Щеки Тыну раскраснелись. Очевидно, очень приятно быть председателем, который не боится перестроить коровник, хотя проект и был утвержден начальством где-то в городе.

— Я больше всего люблю думать о том, как я в этом... в Риме устанавливаю мировой рекорд на стометровке, — сказал Лудри. — До сих пор рекорд улучшали всегда лишь на одну десятую. А я пробегу сразу за девять секунд ровно!

Тыну Сааре кровь бросилась в лицо.

— Но это же невозможно! Так сильно вдруг улучшить мировой рекорд не может никто!

Но парнишка Лудри оставался спокоен.

— А я представлял, что я смогу. Если уж у меня необыкновенный талант, почему же мне не смочь?

После этого друзья долго молчали. В душу Тыну Сааре закралась досада. И все из-за этого Лудри с его дурацкими фантазиями. Не может думать и строить планы, как нормальный человек. Вечно он хочет быть лучше других. А ведь такой хороший день, скотина так спокойно пощипывает травку. Солнце так ласково светит... Тыну попытался не думать о словах Лудри. Он представлял себя председателем колхоза, который ввел у себя премирование полеводов. Чтобы и они работали, как те, кто трудится на ферме, чтобы работали с радостью... Затем он стал думать о клубе, в котором большой зал и всевозможные другие помещения. Настоящий Дворец культуры! А потом еще о том, что в его колхозе ни одна косилка, культиватор или конные грабли не будут стоять под открытым небом.

Это все были знакомые мысли. И как всегда, они теперь привели к гостям. В таком колхозе, как тот, в котором он председательствует, не может быть недостатка в гостях. Наверняка они будут приезжать, чтобы изучать, как он все устроил... и может быть, даже из-за границы. Пусть приезжают, фотографируют, изумляются, расспрашивают: «Что, что, что? Где, где, где? Как, как, как?»

В связи с гостями Тыну вспомнил, что собирался сказать Эрни еще раньше.

— Ах да. — Тыну приподнялся на локтях. — Еще, это... Я так представлял... что я председатель колхоза, хотя высшего образования у меня и нет, но я учусь. В этой... в Сельскохозяйственной академии в Тарту. Заочно. Все изумляются. Мол, ведь без отрыва от работы, откуда же время берется. А я просто использую каждую минуту. Когда еду на машине по делам в райцентр, всегда беру с собой одного человека, который изучал языки за границей. Пока едем, разговариваем для практики по-немецки.