Альфа-самка (сборник)

Царь, внутренне торжествуя, наблюдал за сменой выражения лиц Светы и Полины. Девушки осторожничали, не желая набирать много очков, и теперь жалели об этом. Они обещали стать прекрасными ученицами. Отличницами. Он коснулся колокольчика и услышал внутри себя его звон. Колокольчик скучал, ему надоело лежать в тесном тёмном кармане. «Скоро, маленький, – пообещал Царь. – Уже совсем скоро».

Встав со своего места, он широко улыбнулся Лене, зная, что ученицы не сводят с него глаз. Пусть смотрят, пусть распаляются. Коньяк горячил кровь, рождал в мозгу восхитительные, возбуждающие образы. Царь поймал взгляд Лены и вдруг отметил, какая она сексуальная именно сейчас – словно для неё урок уже начался. Не знает, куда девать руки, на лице лёгкий испуг… но в глазах, в самой их глубине, Царю привиделись искорки вожделения. Он задохнулся от неожиданной ослепляющей мысли: может, у него сегодня будут три ученицы? Ведь рано или поздно Димастый и Юрец выйдут отлить на палубу, и вряд ли вместе…

Приблизившись вплотную к Лене, парень встал на колено и положил руки ей на щиколотки, которые показались из-под длинной юбки. Повёл ладонями вверх, не сводя взгляда с лица девушки. Лена смотрела поверх его головы.

Обострившееся чутьё Учителя подсказало: на Димастого. А тот – Царь это словно видел – пялился на Свету, которая вместе с Полиной сверлила взглядом спину Царя. Он довольно улыбнулся. С этими всё было в порядке. Они – в замкнутом кругу и останутся в нём, пока он того хочет.

А вот Юрец… Юрец, кажется, слегка заскучал, и это Царю не понравилось. Тот, кто скучает, начинает слишком много смотреть по сторонам. Ничего, есть верное средство. Царь знал: ещё несколько тостов, и Юрец сорвётся. Будет пить, пока не рухнет. Тогда он, верный друг, выведет его наружу проветриться…

Руки поднимались всё выше, и наконец пальцы нащупали нижнее бельё. Ухватились за тонкую ткань, потянули на себя. Лена послушно привстала, подчиняясь правилам игры, взглянула на Царя. В её глазах он увидел боль и всё тот же испуг. Но искорок, тех самых замечательных искорок, кажется, стало чуть больше. Царь на миг зажмурился от удовольствия. Ещё ни одна из тех, кого он решил взять в ученицы, не сбежала от него. Не уйдёт и эта.

Ткань легко скользила по гладкой коже. Лена переступила с ноги на ногу – хорошая девочка – и Царь, встав с колена, поднял руку с зажатыми между пальцами просвечивающими трусиками. Чёрными. Хороший цвет. Не такой сильный, как красный, конечно, но хороший.

В общей суматохе ей как-то удалось проскользнуть на берег неопознанной. Впереди она увидела медные в отсветах пожара стволы деревьев.

Кажется, никто так и не обратил внимания на одинокую фигурку, бегущую к парку. Да и, если разобраться, до неё ли там было…

А потом она стояла и, выглядывая из-за дерева, смотрела на то, как догорает «Феликс Дзержинский».

Открыть крышку – активировать список последних вызовов – закрыть крышку. Открыть…

Если ему повезёт выиграть вновь, он продолжит в том же духе. Только глупцы спешат сорвать с женщины одежду. Учитель не торопится. Гораздо вкуснее смотреть на одетую девушку и знать, что там, под верхней одеждой, уже ничего нет. Какой простор для воображения: представлять её. А потом сравнивать плод фантазии с реальностью, украшенной красным цветом жизни.

Представив, что сегодня он сможет нарисовать целых три полотна, Царь едва не застонал от предвкушения. А может, ученицы ему даже помогут? Хотя бы подготовить краски? Да, определённо стоит им позволить помочь.

Повернувшись, Царь взглянул на Полину и Свету и едва не расхохотался: такими растерянными они выглядели. Ученицы уже не знали, с кем же им надо бороться в первую очередь. Ещё недавно всё было ясно, и тут Учитель смешал все карты.

Пусть гадают, пусть. А он будет подливать масла в огонь.

– Я скоро вернусь, – бросил Юрец и поднялся на ноги. Происходящее ему почему-то переставало нравиться. И вроде бы уселись хорошо, и игра что надо, а – не то. Не шло веселье. Юрец покосился на бутылку с коньяком – может, взять с собой на палубу? Пара-тройка хороших глотков точно поправит настроение. Поколебавшись, он приложился к бутылке, а затем поставил её обратно на стол. Глупо как-то: прийти вместе, а затем разбежаться по углам и бухать.

Надо просто проветриться. Может, ему вообще показалось. Вот вернётся, тогда можно будет и выпить всем вместе.

Царь проводил его взглядом. Помедлив, чуть заметно качнул головой. Нет, ещё рано. Он не так уж и пьян. Ни к чему поднимать шум. Ничего, времени ещё достаточно.

Можно позволить себе присесть и отдохнуть. Позади – долгое путешествие по мёртвому месту. Теперь оно открыто целиком. Это так приятно – ходить по следам мертвецов, знать, что они ушли, а ты нет, и всем естеством праздновать свою победу. Краски жизни становятся такими яркими, такими насыщенными.

А здесь… здесь, в самой сердцевине мёртвого места, где на языке снова танцует та самая пряная горчинка, будет особенно вкусно дать наслаждению полную свободу, выпустить его из клетки, в которой оно всё это время набирало силу.