Альфа Центавра (СИ)

— Я не знал, что там никто не живет — никого не устраивает, кроме Гарри Гудини, иначе он не мог бы дурить народ своей простотой до бесконечности.

— По сути дела, — сказал Амер-Нази, — вы утверждаете, что я с ним — он толкнул Леву в плечо, — заранее договорился ничего не платить вам, мистер счетовод Смит-т?

— Возможно, это было интуитивно, вы были просто уверены, Леве всё равно придется отдать вам эти тити-мити тем или иным путем, ибо вы:

— Будете бо-о-ольшим начальником, — как предсказывал тут намедни — пока не сбежал из Царицына, один член бывшей тюремной группировки по имени:

— Их бин Распутин.

— Хорошо, отдай ему золото партии.

— У ме-ня и-во нэ-т.

— Хватит придуриваться.

— Честно, я ничего не взял, потому что там ничего не было. Да и быть не могло, как говорится, чтобы большей неправдой прикрыть оправдание меньшей, несмотря на то, что обеих этих правд:

— Нэ существовало.

— Какой из этого вывод? — спросил Амер.

— Дак, естественно, только одно из двух, скорее всего, — сказал Лева, — посмотрите у себя в левом, потом в правом кармане — в одном точно, как в богатой квартире, или на швейцарском счете:

— Деньги лежат. И точно — деньги были, но как учили:

— И в правом, и в левом карманах.

— Просто они напомнили вам корзины с яйцами, и вы посчитали за лучшее положить их туда, не специально, конечно, но узе:

— Автоматически.

— Что значит, автоматически?! — негромко рявкнул Амер-Нази.

— Вы были заняты, т. к. в это время смотрели на звезды, и деньги разложили по разным корзинам механически, что тоже самое:

— Автоматически.

— Теперь понял! — обрадовался Нази, и осведомился: — Я их должен отдавать или нет?

— Можете отдать, но теперь только в тройном размере, — ответил Мишка Япончик. И не дожидаясь дополнительных вопросов, разъяснил: — При дележке своё вы все равно возьмете — сколько волка ни корми, он все равно смотрит на Атлантический Океан с мыслью:

— А не переплыть ли его в конце концов навсегда? — Но как человек честный, вы возьмете себе только одну треть, а мне вернете мои золотые, которые уже были мои, плюс мои сегодняшние.

— Не зря прежние инопланетяне говорили:

— Надо держать народ в нищете и невежестве, несмотря на куда большее развитие народного хозяйства, чем прежде, до 13-го ишшо года. Но отдал, отдал все деньги ради общего дела:

— Разведки иностранных укреплений, — кроме положенной одной трети. — Тем более, на этой Стене их еще могут поймать, а для того, чтобы бежать нужны:

— Денхги-и. — Поэтому скоко-то всегда должно быть не только в швейцарском банке, но и просто:

— В потайном кармане. — Т. е. в сапоге:

— Пусть не в этом, хорошо будет в другом. Не знаешь, куда уже и прятать эти денхги, хоть в дупле прячь, как Дубровский, но и там найдут, как известно. Неизвестно им было только, что это Подстава:

— Мы хотели, чтобы он нашел. — Потому что, когда Мишка понял, что они не:

— Карту местности снимают, а дают натуральные маяки наступающим эскадронам, бригадам и дивизиям, завыл, как сирена, но сирена, увы, уже сломанная.

— Да вы что, ребята, охренели, что ли?! — я соглашался только на будущее, по крайней мере, на прошлое, но не на онлайн атаку, — Мишка Япончик схватился обеими руками за голову, как будто пытался еще удержать ее на плечах. И он — Амер — подал сигнал, который мог понять только Эспи:

— Вперед — ты будешь героем, — и послал Леву открывать ворота. Это был не сигнал кукушки: ку-ку, ку-ку, а со-о-в-се-м-м другой сигнал:

— Ультразвуковой, — который мог понять только посвященный. Которых здесь было только четверо, получивших своё высшее образование в Зоне. А именно:

— Эсти, Вара, Буди и сам Амер Нази. — Три, как говорится, мушкетера и только адын Дартаньян. Разница? Есть! Три из них были только передатчиками, а один мог их принимать.

Если я еще не говорил, то скажу: был на Зоне ученый, который не только согласился, но и сам искал:

— Кому бы поставить Новый Мозжечок. — Это был Пашка Эйнштейн по фамилии Флоренский, как могли только запомнить местные зеки и их охранники. Как физик и математик он занимался диэлектриками, а как биолог плесенью, за которую, собственно, и был приговорен особой тройкой к:

— К принципиальному расстрелу, — что значит:

— Пока живи — расстреляем завтра. — Примерно, как в кино:

— Приходите, да приходите — завтра, а когда будет это завтра — не говорят. Ну, чтобы не только больше, но и дольше мучился. Так это примерно с 37-го по 43 гг. Парень объяснял: +36– Небось, небось, ибо я занимаюсь капитально не только физикой и математикой, но и плесенью, защищающей людей, как доказал еще до меня тоже мужик на букву Фэ — Флемминг, практически от всех болезней. Поэтому:

— Могу поставить не только простой трансформатор или полупроводник, но и настоящий живой диэлектрик в вашу пропащую — до этого — башку. И так как диэлектрик в случае возникновения напряжения в его башке, начинает действовать, как полупроводник:

— Только берет деньги в долг, но никогда не отдает, так и здесь только одного он выбрал реципиентом, а остальных троих донорами. — А в ответ на их недовольство, сказал, что: