Альфа Центавра (СИ)

— Может она решила грохнуть его за измену в решающий момент? — Что-то мне знакомое, так-так. Где это было, Ромео и Джульетта?

Тристан и Изольда? Король Артур и Гвиневера? Надо подумать. И кстати, есть ли у меня заместитель, хотя бы по культуре. Надо найти.

— Первый раунд! — гаркнула красивая и очень сексуальная девушка, появившись, как Deus es machine на ринге.

— Мы заказывали? — спросил он у Одиссея, но тот только что-то промычал. — Тоже, скорее всего, засланный казачок, — подумал Нази, ибо нормальные местные люди должны разговаривать.

— У нас за это заплачено? — спросила и Агафья, как будто не слышала, что Амер-Нази сам ничего не знает. Но он ответил:

— Наверно, если она вышла, так бы, кто полез в одном купальнике на всеобщее обозрение, тем более мне показалось, — он поправил пенсне, хотя оно было с обычными стеклами: для понта, — кажется она была без лифчика, нет? Все промолчали, так как, да, видели, но почему-то — сами не знают почему — посчитали это нормальным явлением, как на нудистском пляже.

— Здесь еще хуже, — как сказал один нудист из зала, там хоть не дерутся, а здесь сплошь и рядом тока этим и занимаются. Василий по запарке, в том смысле, что только что говорили об этом, ударил Нику ногой в ляжку, да так удачно, что чуть не сломал ей ногу.

— Пардон, — подтвердил он свое намерение, — тока говорили об этом, а я сделал наоборот. Просто засела в голове мысль:

— Нохги, нохги! это в бильярде, если кто забыл нельзя отрывать их от земли, и… и неконтролируемая информация автоматически перешла на удар ногой. Но ведь не в лицо, правда?

— Я не против, — ответила Ника, — но учти: один удар за мной.

— Хорошо, в любое время.

— Вот именно, даже не жди, я все равно ударю, когда ты не будешь ожидать. А судьи посовещавшись решили не вмешиваться.

— Только еще хуже будет, — сказал Амер.

— Согласна. Но Одиссей на этот раз промычал:

— Надо бы снять с него хотя бы пол Вазари.

— Пол Вазари? — переспросила Агафья, бывшая фаворитка Майно. И добавила: — Это сколько?

— Оставим ей Кока.

— Кока-колу я люблю, — сказал Амер-Нази, — пробовал в Америке.

— Это японская.

— Тем не менее, надо оставить Юко, — сказала Агафья Учительница. Одиссей промолчал, видимо, чтобы сойти за умного, как решил Нази, а сам он даже неожиданно для самого себя ляпнул:

— Как главный судья соревнований, я оставлю ему, — он кивнул на Ваську, — иво Вазари. Агафья развела руки в стороны, но ничего не сказала, только тяжело вздохнула, мол:

— Ни-че-го-о не понимаю!

Глава 14

— Это хорошо, — сказала Ника Ович, — что тебе ничего не сняли за удар по мне ногой.

— Почему?

— Ко кочану. Ты, что, не понял? Когда я ударю по тебе мне тоже ничего не будет.

— Это не очевидно, — ответил Василий Иванович.

— Думаешь — это не аксиома?

— Уверен — это тока теорема. Ее надо доказывать.

— Так ты, что, не деревенский?

— С Альфы, как все.

— С такой рожей с Альфы не приезжают, ибо… — она провела двойку: правой по корпусу, левой джеб, — ибо там все аристократы или демократы. А ты кто?

— Я — Граф.

— Граф, в каком смысле? — спросила Ника, и опять ударила, и разбила Ваське нос из-за того, что он задумался.

— У меня будет дивизия, если я выиграю этот турнир. Фактически вся Царицынская область будет моей.

— Как она будет называться? На этот раз Васька прикинулся, что опять задумался, и Ника, попытавшаяся провести Подхват под Неопорную ногу — промахнулась, ее правая нога просвистела мимо, но не настолько быстро, чтобы Василий Иванович не успел просунуть вслед за ней свою лапу. И таким образом, повисшая на этой мощной волосатой руке Ника, была перевернута вниз головой и брошена через канаты прямо на судейский стол, а буквально в предводителя Нази.

— Точно в середину, — сказал Василий. Он снял перчатки — с помощью своего Углового Вильяма Фрея — кинул одну в зал, прямо в жену, любовницу — или, как ее там — Дэна Коллонтай — Кали. Ей сразу предложили — нет, не деньги, а:

— Будем с тобой драться за эту перчатку, или так отдашь? — сказала одна леди, одетая, впрочем, просто. Нет, это была не Щепка, сидевшая почти рядом, через Дэна, рядом с Колчаком. Она наоборот, не стала спорить за эту перчатку, так как знала:

— Васька, который сейчас был на ринге:

— Он ее любит. — Да и просто не успела бы схватиться за эту перчатку, ибо Неизвестная оказалась быстрее. Очень быстрой. Что и заставило ее открыть от изумления рот.

— Эни-боди! — между тем раздался крик. — Принесите, пли-и-з, пожалуйста, Эни-син, а лучше всего шашлык по-Царицынски.

— Никто не знает, дорогой, вот из ит.

— Кто это сказал? — спросил Василий. — Рипит ит, плииз. Нет, честно, я не понял, прошу повторить.

— Я! — крикнула Кали, и добавила, обернувшись к мужу — первому любовнику Дэну, — это я пошутила. Но в том смысле, что хотела сказать:

— Цыпленок Табака дорогой, а так вышло, что многие могли подумать, он, этот Васька дорогой.

— Хорошо, закажи ему Цыпленка Табака, — ответил Дэн, впрочем, довольно хмуро. — Чё-то здесь не так, подумал он. — И стал вспоминать:

— С ней ли он летел с Альфы, с ней ли там крутил шуры-муры, или это произошло только здесь?

— И вообще: ты Инопланетянка?