Альфа-злодей (ЛП)

Он хватает ее пальцами за подбородок, и она всхлипывает от его прикосновения, глядя на него остекленевшими глазами. — Для тебя здесь больше небезопасно. Иди домой, пока кто-нибудь не оттрахал тебя до бесчувствия.

Какого хрена он делает? Сейчас самое время украсть ее, но он хочет убедиться, что она в безопасности.

Это было неправильно сказано, потому что она выгибает спину, ее сиськи выпячиваются. Это аппетитное зрелище, и его член пульсирует от боли при ее движениях. — Никто никогда не трахал меня раньше, — признается она хриплым голосом.

О, черт.

— Я подвезу тебя до твоей квартиры, — говорит он, поднимая ее за талию. — Пойдем.

Его самоконтроль чертовски силен, но его Альфа рычит, когда она прижимается к его груди. — Я не хочу быть одна, — шепчет она. — Я так одинока, Ноа. Смерть следует за мной. Никто не понимает. То, что я видела… то, что я делала…

В груди у него сжимается, и он жаждет задать ей еще несколько вопросов, ее слова пробуждают давно забытые эмоции. Она выглядит потерянной в этот момент, словно заново переживает ужасный кошмар, и ему хочется разбудить ее.

Он крепко сжимает ее и прижимает к своей груди.

Она не должна так страдать. Это чертовски раздражает его.

— Ты не одна, Лилит, — шепчет он.

Она больше никогда не будет одна.

Он никогда бы не убил ее; он понимает. С того момента, как увидел ее.

Вместо этого он будет ее тенью, преследующей ее в темноте и уничтожающей любого, кто встанет у него на пути.

Он осознает свою ошибку в тот момент, когда она напрягается в его объятиях. Ее запах пропитан страхом, когда ужас захлестывает его.

Он показал свою руку.

Она вырывается из его хватки. — Как ты меня назвал? — Шепчет она, на ее тонких чертах запечатлено недоверие.

Солги. Придумай что-нибудь.

Он открывает рот, чтобы заговорить, но не может произнести ни слова.

Ахнув, она поворачивается и выбегает из комнаты, прежде чем он успевает ее остановить.

ЛИЛИТ

Она такая дура.

Глупая, глупая, глупая.

Конечно, Ноа знает, кто она такая.

Зачем еще ему быть в этом захолустном городишке?

Должно быть, он знал все это время.

Она игнорирует обеспокоенные взгляды Джессы и Руби, хватает сумочку и выбегает через парадную дверь, ее тело сводит судорогой от желания.

Время выбрано ужасно, но ей нужно убираться отсюда.

Сначала уйди, а потом планируй.

Поездка до ее квартиры проходит быстро, но к тому времени, как она поднимается по лестнице к входной двери, ее тело истощено.

Я сейчас потеряю сознание, думает она. И Ноа найдет меня.

Она дважды роняет ключи, прежде чем, наконец, отпирает дверь, в голове у нее гудит, лоб покрыт потом.

Включив свет, она, спотыкаясь, проходит мимо кухни, где чаевые Ноа насмехаются над ней, счета лежат на кухонном столе.

— Давай, — приказывает она себе, прислоняясь к дверному проему своей комнаты. — Еще несколько мгновений.

Она может взять пистолет, свою сумку и уйти.

Но она сгибается пополам, когда начинается еще одна судорога, на этот раз гораздо более болезненная, чем предыдущая. Она падает на колени, ее тело с глухим ударом ударяется о бежевый ковер, когда жидкость стекает по ее юбке, заливая ноги. Ее влагалище сжимается, ее тело хватается за невидимый член, и она всхлипывает.

— Не сейчас, — выдыхает она, умоляя вселенную выслушать ее. — Пожалуйста… не сейчас.

Но Ноа вызвал у нее Течку, и последствия очень серьезные.

Вот что она получает за то, что находится с ним в комнате наедине так близко к своему тепловому циклу.

Она быстро теряет рассудок, ее внутренняя Омега настороже и отчаянно нуждается во внимании.

Альфа, Альфа, Альфа!

Она могла бы попросить Ноа помочь ей справиться с течкой. Он бы подошел.

Он мог бы…

— НЕТ! — Она рычит, заставляя себя подняться на ноги. Ей нужно взять свою сумку и доехать до ближайшего города с отелем, а с остальным разобраться, когда она будет там.

Но в комнате становится темно, и воздух становится устрашающе неподвижным.

Питание отключено.

Она живет в кошмаре.

Всхлипывая, она ощупью добирается до своей кровати и отодвигает подушку в поисках ножа.

Она тянется за оружием, ее нижняя губа дрожит…

Но рука в перчатке зажимает ей рот и прижимает к стене, теплое тело прижимается к ее спине.

Он здесь.

Она ощущает его легкий аромат специй и кожи, ее внутренности наполняются его эссенцией, и она смущающе громко стонет.

Неважно, что он вломился в ее квартиру и прижал ее к стене.

— Ш-ш-ш, — шепчет он ей на ухо, и она закатывает глаза от ощущения его дыхания на своей шее. — У поймал тебя, детка.

От этого ласкательного имени по ее телу пробегает дрожь, и она тянется назад, отчаянно желая почувствовать его, но он останавливает ее.

— Если я уберу руку, ты будешь кричать? — Его дыхание прерывистое, но в его тоне сквозит жестокость.

Я должна, — ее первая мысль.

Но она качает головой, как последняя дура, какой и является.

— Хорошая девочка.

И с этими словами он разворачивает ее так, что она оказывается лицом к нему, и у нее перехватывает дыхание.