Альфа-злодей (ЛП)

Он собирается протащить ее обратно через всю страну и получить денежное вознаграждение.

Он убил не для того, чтобы защитить ее.. он сделал это только для того, чтобы она не пострадала, чтобы Роджер Тэтч выполнил свое предложение.

Ее вновь обретенная свобода, ее новая жизнь — все это ушло.

Его запах меняется, когда он наклоняет голову, обдумывая ее слова. Теперь он не такой острый, в нем чувствуется легкая нотка.

— Кто твой отец?

Эти слова приносят некоторое облегчение, но она все еще не уверена.

И ей надоело играть в эти игры.

— Если ты собираешься что-то сделать, делай это сейчас, — огрызается она. — Потому что это последний раз, когда ты будешь так близко ко мне.

Это заставляет его замолчать, и ухмылка сползает с его лица.

— Правда, — протягивает он, склоняясь над ней и упираясь ладонью в боковое стекло машины, удерживая ее взаперти. — После того, как я только что спас твою добродетель.

Его губы в опасной близости от ее губ, и у нее кружится голова. Ветер завывает ей в ухо, как будто тоже сердится на нее.

— Я не боюсь таких мужчин, как ты, — настаивает она, и ее предательский голос теряет четкость. — Я росла среди людей твоего типа всю свою жизнь.

Что за глупость, нелепость ты сказала. Она тут же сожалеет о своих словах.

Ноа улыбается, его блестящие белые зубы больше похожи на клыки. — Правда. А какой у меня типаж?

Но она уже засунула ногу себе в рот.

С таким же успехом она может сжечь за собой мосты.

— Наемный убийца, — шепчет она. — Мужчины, которые отнимают жизни без последствий. За их глазами ничего нет. Отсутствие гребаной души.

Ее голос срывается на последнем слове, и смущающие слезы грозят пролиться.

Она не плакала месяцами. С тех пор, как…

Нет.

Она туда не пойдет. Не перед Ноа. Ни перед кем.

Он заглядывает ей в глаза, его запах становится острым от гнева.

Затем его рука взлетает к ее горлу.

Ее спина с глухим ударом ударяется о борт машины, и она вцепляется в него, ее ногти впиваются в его кожу, а ушибленные костяшки пальцев кричат от боли.

Он собирается убить ее прямо здесь.

Какой позор. У нее оставалось всего несколько месяцев, прежде чем она сможет пересечь канадскую границу.

По крайней мере, она умрет в темноте, окутанная туманом.

Спрятанная.

— Ты. Ничего. Не. Знаешь. О. Нас. — Он рычит, когда черные точки заполняют ее зрение.

Она закрывает глаза, отказываясь встречаться с его пылающим взглядом. Вместо этого она вдыхает его запах, представляя себе другую жизнь, где она не закончилась до ее девятнадцатилетия.

Но происходит что-то постыдное, что-то положительно безумное .

Головокружение отзывается непосредственно в ее влагалище, и ощущение парения покалывает по всему телу.

Она стонет.

Он душит ее, и ей это нравится.

Звук сдавленный, едва слышный всхлип, но струйка влаги стекает по ее бедрам, наполняя воздух сладостью.

Ее ногти перестают впиваться в его руку, и вместо этого ее спина выгибается дугой.

— Что.. черт, — шипит он, прижимаясь к ней всем телом, пока его длина не упирается ей в живот.

Воздух наполняется похотью, его запах становится все насыщеннее.

— Сильнее, — выдыхает она, ее внутренняя Омега обретает голос. В глубине души она умирает от стыда, тревожные звоночки в ее голове достигают пронзительного крика.

Что со мной не так?!

— Какого хрена ты делаешь… - выдыхает он, прижимаясь к ее животу. — Черт. Тебе нравится, когда тебя душат, Лили? Святой черт.

Она прижимается к нему бедрами, передняя часть ее юбки задевает его брюки, и происходит немыслимое.

Она кончает.

Свободной рукой она обнимает его за плечо, притягивая ближе к себе, в то время как ее бедра покачиваются. Ее влагалище сжимается в спазмах, ее киска сжимается ни от чего, пока она не видит звезды.

Он отпускает ее горло, когда она задыхается, отчаянно хватая ртом воздух, ее голос похож на сдавленный крик.

Наслаждение захлестывает ее, такое острое и интенсивное, что она прижимается к нему, всхлипывая и дрожа в его объятиях.

Он рычит ей на ухо, удерживая ее в вертикальном положении, прижимая к машине. Ее сердце бешено колотится, а в голове стучит, когда кайф проходит, и она понимает, что натворила.

— Это не последний раз, когда я так близко к тебе, — рычит он ей на ухо. — Я возьму тебя в любое гребаное время, когда захочу.

Затем он уходит, теряя тепло своего тела, когда он растворяется в ночи, окутанный туманом.

Она долго остается прижатой к машине, пока не сгибается и не всхлипывает.

НОА

Только он может причинить ей боль.

Это иррациональная мысль, но она подпитывает его движения, когда он сбрасывает с нее Альфу.

Лилит — боец.

Она, вероятно, сбежала бы, если бы он не вмешался.

Но он не что иное, как скрупулезный специалист, а от тела легче избавиться, чем ждать, пока они нанесут новый удар.

И очень удобно, что они находятся за заброшенным зданием.

И его Омега не хочет говорить.

Его Омега.

Когда он начал так о ней отзываться?

Несмотря ни на что, название подходящее.

Теперь она его.

Его для того, чтобы забрать. Его для того, чтобы погубить.