Альфасамка

— Я вчера перед сном перечитывал «Футурошок» Тоффлера и до сих пор под таким впечатлением нахожусь! — говорил один из гостей и спрашивал у остальных: — Вы же читали это бесподобное произведение?

— Да, да, конечно, несколько раз, — отвечали все нестройным хором, хотя по лицам было понятно, что в лучшем случае они об этой книге просто слышали.

Ладно бы только это. Глеб постоянно обнимал меня за плечи, рассказывая очередному приятелю:

— А вот мы с моей Катей на прошлой неделе обсуждали проблему глобализации…

У меня же в голове крутились всего две мысли: «Кто все эти люди?» и «Что я здесь делаю?»

Пора было внести ясность.

— Как вам нравится творчество Шнитке? — спросила меня страшненькая, но явно очень умная девочка в круглых очках.

— Не знаю, не читала, — громко ответила я, чтобы все услышали. — А какую книгу он написал?

— Но позвольте, — возмутилась страшненькая девочка, — Шнитке не писатель, он композитор.

На лицах гостей был написан неподдельный ужас. Я не знаю, кто такой Шнитке! Это было очаровательно. Глеб убрал руку с моего плеча, а я продолжила:

— Точно, композитор. Он еще прелестные вальсы сочинял!

— Но это не Шнитке, а Штраус, — воскликнул кто-то из гостей.

— Шнитке, Штраус — какая разница? — радостно сказала я. — А кто-нибудь уже видел четвертую часть «Обители зла»? Так хочу посмотреть ее в кинотеатре в 3D!

Ответом мне было гробовое молчание. Глеб отодвинулся от меня подальше.

— Простите, но такую фигню в нашей компании никто не смотрит, — гордо произнесла все та же страшненькая девочка.

— Да что вы? — удивилась я. — А какую фигню вы смотрите?

— Мы смотрим не фигню, а серьезные фильмы, — ответил высокий и худой молодой человек.

— Какие молодцы! — сказала я. — А мне нравится «Обитель зла».

— Но это же бездарщина! — возмутилась симпатичная, но совсем неухоженная девушка в длинной мешковатой юбке.

— Зато позитивно! В отличие от вашего дегенеративного искусства!

Я, конечно, так не думала, но эти «взбесившиеся эстеты» меня достали, и очень хотелось их спровоцировать. И цитируя Гитлера, мне это удалось. Какой тут поднялся гвалт! Со всех сторон орали, пытаясь мне что-то объяснить или доказать. Сначала я слушала спокойно, а потом не выдержала и начала смеяться.

— Да она просто издевается над нами! — воскликнула страшненькая девочка. — Глеб, ты зачем ее привел? Она же не уважает твоих друзей! Или сейчас же уйдет она, или я!

В результате ушли мы с Глебом.

— Весело получилось, правда? — спросила я, когда мы вышли на улицу.

— Ты опозорила меня перед моими друзьями! — серьезно и траурно сказал мне Глеб.

— Сам виноват! Не надо было тащить меня на это сборище! Мне стало скучно и захотелось пошутить…

— Они, между прочим, высокообразованные люди! Настоящие ценители искусства! А ты так их обидела…

— Глеб, если честно, мне все равно. Это твоя компания, в которую мне совсем не хотелось попасть. Я не обещала весь вечер поддерживать светскую беседу и что-то из себя строить. Извини.

— Мне стыдно, что я связался с такой невоспитанной девицей, как ты! — сорвался вдруг Глеб. — Между нами все кончено! Прощай!

И он убежал обратно в дом, оставив меня стоять с открытым ртом возле машины. Это же надо! Ему стало стыдно за меня! Я расхохоталась. Ведь это я боялась, что буду его стесняться, а в результате он стесняется меня.

С тех пор мы больше не встречались. Однажды, правда, я видела его мельком. Я шла в «Киноцентр на Пресне» смотреть какой-то новый фильм, а он выходил из Музея кино в обнимку с той самой страшненькой девочкой — нашел наконец себе подходящую подружку.

Я же тот урок усвоила на всю жизнь. Не стоит встречаться с мужчиной, которого ты стесняешься. Ничего путного из этого не получится, а вот удар по своему или его самолюбию может оказаться весьма болезненный. Ведь каждый раз, глядя на него, ты будешь думать, как низко пала. А подобные мысли еще никогда ни до чего хорошего не доводили!

Глава 5. Эпсилон

Рано или поздно каждая социально и сексуально активная женщина встречается с мужчиной намного старше себя…