Алфавит грешника. Часть 2. Было Не было Могло

Горит полярное сиянье,
Фосфоресцируя снега:
Со стужей в противостоянье
Сдалась недельная пурга.

Вновь пыл охоты рвёт и мечет,

Хотя, лишь выйду на крыльцо,
Куржак обхватывает плечи
И даже целится в лицо.

Зато со мною снега шёпот,

Спокойных мыслей ровный лёт.
И песня в собственных синкопах,
Что человек себе поёт.

А все грехи, и лихолетство –

Ничто пред снежной тишиной,
Когда покой уносит в детство,
Где чист был сердцем и душой.

И мне яснее с каждым шагом:

Дойду, добуду, донесу,
Сколь не опасен склон оврага
И наледь гиблая внизу.

Не зря же, лазерною гранью

Чертя речушек берега,
Горит полярное сиянье,
Фосфоресцируя снега.

«Город этот не мой и страна не моя…»

Город этот не мой и страна не моя,
И планета, похоже, чужая,
Если царствуют в них гигабайты вранья,
Беспринципность и злоба без края.

Вообще для меня есть ли жизни удел?

Может там высоко за семью облаками,
От рожденья о чём и помыслить не смел,
А тем более тронуть руками?

Но рычит надо мною чиновная рать,

И смеётся народа властитель,
Что стою перед ними, как пойманный тать,
Думавший что – отец и учитель.

«Горнолыжница. Горнолыжница…»

Горнолыжница. Горнолыжница.
То ли видится, то ли слышится.

С перепою иль из мечты

Рядом, около – снова ты.

Вся как белая, как на белом.

Голубые глаза, как край.
Застываю оторопело.
Здравствуй, милая, и прощай.

Эти склоны – твое убежище,

Где весенний снег чист и свеж ещё.

А ты властная госпожа,

Незнакомых гостей встречая,
Поишь, мучая и стужа
Горным воздухом вместо чая.

Замечательная негодница,

Не ботаница и не модница.

Несравненная. И умела

Всё ты вовремя – невзначай.
Застываю оторопело.
Здравствуй, милая, и прощай.

Чтоб над снежною тканью зыбкою

Одарить как тогда улыбкою.

Мне с тобою позор не страшен,

Мне беда с тобой – не беда,
Если сладкие встречи наши
В память врезались навсегда.

Ты – единственная. Ты – одна.

Кто была для меня нужна.

Помни это, покуда дышится.

Горнолыжница. Горнолыжница.

«Горько, горестно – не скажи!..»

Горько, горестно – не скажи!
И забыться бы, да не в силе,
Чтоб как в детстве нас от обид и лжи
Звери сказочные уносили.

Больно, боязно – невтерпёж!

Но задумайся – всё по делу,
Грёзы юности не вернёшь,
Если молодость пролетела.

Ай, как холодно! Холодна слеза!

Стала кровь темна и тягуча.
И закрыла навеки от нас небеса
Крепче камня могильного туча.

«Грехи мои останутся грехами…»