Алфи и Джордж

– Но он же… он гигантский! – запинаясь, выговорил я, не в силах отвести взгляд от пятнистой черно-белой туши. Задние лапы у меня тряслись от страха. С неимоверным облегчением я увидел, как бык отвернулся и принялся щипать траву, помахивая хвостом, словно про нас забыл.

– Они никого не обижают, – объяснила Снежка.

Да, про сельских животных мне явно не хватало знаний. Я с радостью последовал за ней подальше от грозного быка; по мне, такой мог обидеть кого угодно.

Остаток прогулки прошел спокойно, хотя я после знакомства с быком держался настороже. Но день все равно получился превосходный. Мы набегались по лугам, полюбовались на замечательные деревья, и никакие звери на нас больше не нападали; нам встретились только овцы, и одной из них, по-моему, понравилась Снежка. Обе были одинакового цвета, так что, может, овца приняла ее за ягненка. Снежка рассказала, что овцы вообще умом не блещут, в отличие от кошек.

Вечером я лежал, свернувшись клубком, перед камином, и отдыхал после прогулки. Обычно я очень подвижный кот, но тут ужасно утомился. Наверно, на меня подействовал пресловутый свежий воздух – Клэр все время про него твердила и, похоже, была права.

Джонатан говорил, что глупо разводить огонь в такую теплую погоду, но Карен и Клэр настояли, дома-то у нас не было камина. Я не возражал: люблю, чтобы было пожарче. Снежка ушла, наверно, в комнату к Дейзи, а я не заметил, как задремал. Меня разбудил негромкий разговор.

– Ты уверена? – раздался голос Карен. Я приоткрыл один глаз и увидел, что они с Клэр сидят на диване.

– Боюсь, что да.

Боится? Что за новости? Я-то думал, в моих семьях все в порядке.

– Бедная, как это грустно, я даже не знаю, что сказать, – сочувственно ответила Карен.

– Конечно, у нас есть Саммер, она прелесть, хоть и балованная. Но мне так хотелось еще ребеночка, и Джону тоже, а не получится. Наш врач посмотрел результаты анализов: похоже, что других детей у нас не будет, – голос у Клэр был грустный, но она не плакала.

Я тревожно навострил уши. Разговор мне не нравился. Я переживаю за всех своих людей, но за Клэр особенно: в прошлом ей выпало столько испытаний, что она легко впадает в отчаяние.

– С Саммер-то у вас все получилось, – сказала Карен.

– Наверно, это было чудо природы. Странно сказать: я просто с ума сходила, до того мне хотелось Саммер, а теперь мы полтора года стараемся, но я спокойна. Видимо, решила для себя, что раз у меня такая восхитительная дочка и, конечно, Джонатан, то нужно благодарить судьбу за то, что есть, и не страдать о невозможном.

– А про искусственное оплодотворение вы не думали?

– Я наводила справки, но там нужно колоть гормоны. Я боюсь, как они на меня подействуют. Нервы у меня не самые крепкие. Не говоря о том, что надежность не стопроцентная и все это стоит кучу денег. Нет, мне нельзя разваливаться, во-первых, надо растить Саммер, во-вторых, я вышла на работу. Сказать по правде, я бы с радостью усыновила малыша, но Джон не хочет.

– Усыновила бы?

– Да. У меня отец соцработник, и я с детства думала, как замечательно давать малышам дом. Много лет про это не вспоминала, но, когда мы выяснили, что своих детей иметь не сможем, я сразу подумала про усыновление. Джон, к сожалению, со мной не согласен.

Я весь обратился в слух. Естественно, я знал, что Клэр с Джонатаном хотят второго ребенка. Они много шептались за закрытыми дверями, но в нашей жизни все шло так гладко, что я не уделил их проблемам должного внимания. А может, слишком сильно увлекся Снежкой…

– Чего ты хочешь от мужчин, им непременно надо оставить потомству свои гены.

– Возможно. Но он передумает, вот увидишь. Мы так много можем дать ребенку, оставшемуся без семьи! Нужно только убедить Джона, что это хорошая идея.

– Тогда действуй классическим методом: пускай он считает, что сам захотел.

Они рассмеялись.

– Выпьем вина? – предложила Клэр.

– Давай, раз уж мы в отпуске.

Карен и Клэр стали пить вино, а я размышлял, как сильно Клэр изменилась к лучшему за время нашего знакомства. Была неприкаянная, разведенная, несчастная и в выпивке не знала меры; раньше подобная неудача выбила бы ее из колеи, а теперь она не сдавалась. Она стала хозяйкой своей жизни. Мне было до того приятно это видеть, что я запрыгнул к ней на колени и потерся носом о ее ладонь, чтобы показать, как я ею горжусь.

– Алфи, ты мой хороший! – она поцеловала меня между ушами.

Я прижался к ней и подумал, что отпуск – все-таки неплохая вещь. Несмотря на злых быков.

Глава 3

С каждым днем отпуска мои чувства к Снежке крепли. Уезжая с Эдгар-Роуд – две машины багажа, в одной я в переноске, в другой она, – я бы не поверил, что можно влюбиться еще сильнее. Но я был не прав. Здесь, вдвоем, вдали от городских забот мы стали еще ближе.