Алфи и зимние чудеса

Среди всего этого хаоса все отчетливее проступало приближающееся Рождество. Все больше окошек открывалось в рождественском календаре, все больше закупалось праздничной еды и подарков, все больше открыток разлеталось по свету. Крепчали холода, утро все чаще встречало нас морозцем, и все говорили о снеге. Несмотря на боль, поселившуюся во мне после ухода Тигрицы, я не мог не поддаться праздничному настроению. Я знал, что Рождество – самое замечательное время года, и старался согреться в чужом счастье, даже если никогда не смогу назвать это Рождество своим любимым.

Оно и не могло стать любимым без Тигрицы. В прошлом году, когда мы уезжали в наш коттедж в Девоне, я не виделся с ней на Рождество, но знал, что она там, на Эдгар-Роуд. И, когда мы вернулись домой, с какой же радостью мы делились своими историями. Она хвасталась, что получила праздничную порцию индейки, игрушки и очень красивый красный ошейник. Я же рассказал ей, как мы проводили время в Девоне с нашим другом Гилбертом, и, хотя на пляже стоял лютый холод, нас это не испугало, и на этот раз мне удалось удержать Джорджа подальше от воды. Я верил, что именно такие моменты поддерживают дружбу и любовь, поэтому по-прежнему делился с Тигрицей своими историями. Каждый вечер я разговаривал с ней перед тем, как заснуть. Только разговор получался односторонний, и это огорчало.

– Жду не дождусь, когда снова увижу своего друга Гарольда, – сказал Джордж, подпрыгивая от возбуждения, когда мы сидели на подоконнике и смотрели на тихую улицу. Маркус должен был забрать Гарольда из больницы во второй половине дня, и Полли с Франческой как раз сейчас суетились у него дома, готовили застолье по случаю его возвращения. Мы оба были приглашены, и я надеялся, что Гарольд не прикажет нам «проваливать» и не замахнется на нас палкой. Но, похоже, он больше не собирался этого делать. Он сказал Джонатану, что отныне мы – желанные гости в его доме. Джордж с нетерпением ждал этой встречи и все утро прихорашивался. Впрочем, не он один. Я всегда заботился о своей внешности – даже с разбитым сердцем я научился держать себя в форме.

Вернулась Клэр с Тоби и Саммер, а вскоре подоспели и Франческа, Томми и Алексей.

– Мяу? – спросил я, здороваясь с ними. А где Томаш?

– Томаш встретится с нами у Гарольда позже, он должен кое-что закончить на работе, – объяснила Франческа, погладив меня. Но, думаю, обращалась она все-таки к Клэр.

– Проходите, выпьем по чашечке кофе. Мальчики, вам что-нибудь предложить? – спросила Клэр, когда все сняли пальто и куртки.

– Нет, ничего не надо, спасибо, – ответил Томми, бросая обеспокоенный взгляд на Алексея, который снова играл в молчанку. Франческа покачала головой и последовала за Клэр на кухню.

– Ты куда? – спросила Франческа, когда Алексей направился в сад за домом, зачем-то прихватив с собой и меня.

– Алфи хочет прогуляться, я подумал, что пойду с ним, – ответил, глядя себе под ноги. Я понятия не имел, в какой игре меня назначили пешкой, но мне совсем не хотелось выходить на улицу. Я только что навел марафет, а ветер и холод грозили пустить насмарку плоды моих трудов. Но я ничего не сказал. Я лучше любого кота чуял, когда кто-то из моих людей нуждался во мне, и сейчас безошибочно угадал, что нужен Алексею. Никто не стал спорить, когда он открыл заднюю дверь и мы вышли в сад.

Все стало понятно. Алексей начал прохаживаться по саду, пытаясь найти точку обзора, откуда он мог заглянуть в дом Конни. Я стоял, продрогший и изумленный, наблюдая за тем, как он пытается перелезть через забор. Он что, сумасшедший? Да, определенно, но тут я вспомнил, что может сделать с тобой юношеская любовь.

– Уоу! – Плохая идея. Я, конечно, проделывал нечто подобное, когда пытался ухаживать за Снежкой, но мне казалось, что люди готовы мириться с проникновением в их сады кошек, но никак не посторонних людей.

– Не получится. – Алексей выглядел подавленным. Я вздохнул. Опять мне все решать. Я повел его в глубину сада, где стояли стол и стулья. Они были укрыты на зиму, но если бы он встал на стул, наверняка смог бы что-нибудь увидеть.

– Алфи, ты гений! – Алексей взял стул, поднес к забору и забрался на него. – Бинго! – крикнул он, когда Конни появилась в одном из верхних окон, и бешено замахал руками.

Я запрыгнул на забор, и, скажу вам по секрету, Конни светилась от счастья, когда махала в ответ. Алексей достал из кармана телефон, потрясая им в воздухе. Я огляделся по сторонам. Клэр и Франческа делали вид, будто не смотрят на нас из окна кухни, как и назойливые птицы, кружившие над головой. Но я знал, что для Алексея и Конни весь мир сейчас – только они двое, это читалось на их лицах. Я видел, как Хана вспрыгнула на подоконник, и попытался помахать ей лапой, но чуть не потерял равновесие, поэтому решил не продолжать. Хотя я заметил, что она шевелит усами. Свидание влюбленных вызвало у меня умиление, и я подумал о том, как несправедливо с ними обошлись. Нет, все-таки нужно найти способ соединить этих детей.